[Luchiana]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Сэриэль.]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Raoul Am]

Автор: Keely Wolf
Переводчик: Leonie
Название: A fool's errand / Бесплодная затея
Бета:  teeth2,  Raoul Am
Статус: закончен
Рейтинг: R
Разрешение на перевод: запрошено
Предупреждения: нет
От автора: С Днем рождения,  nuez!
Дисклеймер: все не наше.

Бесплодная затея

Угроза войны вырисовывалась всё отчётливей, но кое-что в Римини оставалось неизменным. Улица Огней по-прежнему мерцала мягким светом, маня и зазывая, каждым светильником приглашая узнать, что она может предложить.
Алек шёл по улице молча, стараясь ни с кем не сталкиваться. Он хорошо усвоил уроки Серегила и потому знал, что ситуаций, в которых они могли бы пригодиться, лучше избегать. Каждая из пёстрого многообразия дверей заслуживала внимания, но Алек проходил мимо. Это были не те двери. И хотя нужную он видел всего лишь раз, Алек был уверен, что без труда узнает её. Можно было, конечно, спросить Серегила, но он опасался его насмешек. К тому же Серегил отчасти и стал причиной сегодняшнего визита на Улицу Огней, и надумай тот составить компанию, это разрушило бы все планы Алека. Поэтому найти заведение Азарина он решил самостоятельно.

Сегодня задание у Серегила было пустячным: он должен был вернуть какие-то письма даме, желавшей сохранить свои похождения в тайне от мужа. Взяться за это требовало скорее поддержание репутации нежели необходимость. Так что Алек участвовать отказался, сославшись на усталость. К его удивлению и толике огорчения, Серегил настаивать не стал. Ну что ж, наверняка он уже закончил, вернулся в «Петух» и обнаружил, что Алека нет. Юноша усмехнулся, представив гнев компаньона. Ну да вряд ли Серегил будет сердиться долго: он мог раздумывать над чем-нибудь целыми днями, но никогда не злился на Алека дольше минуты. К тому же Алек надеялся, что результат сегодняшней прогулки оправдает всё.

Его внимание привлёк зелёный огонёк, и Алек остановился, узнавая место. Неброская, простая и изящная резьба на двери не давала ни малейшего намёка на то, что происходит за ней. Чувствуя, как краска заливает щёки, Алек толкнул дверь и шагнул внутрь. Ноздрей коснулся слабый запах курений, к которым, по словам Серегила, подмешивали наркотические травы. Ушей – тихий шёпот разговоров, мужские голоса. Он застыл в нерешительности, и теперь только тонкая занавесь отделяла его от царивших здесь изобилия и великолепия. При мысли о том, что он собирается сделать, Алек зарделся ещё сильнее.

Похоже, зря он это затеял. Идея пришла в голову ещё несколько дней назад, но решиться было сложно. Воплотить её в жизнь Алека толкнуло отчаяние: глаза останавливались на друге всё чаще и чаще, а мысли при этом посещали совсем не дружеские. Без всякой видимой причины – во всяком случае, Алек её не видел, - Серегил дал ему кров, дело, товарищей, приключения - одним словом, всё, о чём только можно мечтать. И меньше всего на свете Алек хотел этого лишиться из-за смутных, сбивающих с толку эмоций. Если появившееся у него обыкновение фантазировать, представляя себя в постели с мужчиной, просто блажь, есть и более безопасные способы убедиться в этом. А сегодня, поймав себя на том, что не может отвести глаз от одевающегося Серегила, Алек твёрдо решил, что настал момент эти способы испробовать.

Обозвав себя дураком и набравшись мужества, Алек глубоко вздохнул и шагнул за занавесь. Моргнул и прищурился, подозревая, что снова залился краской, хотя однажды здесь уже был. Память сыграла с ним злую шутку. Всё тут смущало пуще прежнего, и даже картины на стенах казались куда более провокационными чем раньше. Отдыхавшие в комнате гости и составлявшие им компанию молодые люди беспечно смеялись, в приглушённые беседы вплетался нежный звук флейты.
Он увидел, как двое мужчин отделились от остальных и двинулись к лестнице на противоположной стороне комнаты. Их расслабленные объятия не оставляли сомнений в том, чем они собираются заняться, и, чувствуя себя ужасно неуютно, Алек сделал шаг назад. Чем больше он медлил, тем глупее казалась ему идея прийти сюда. Он уже готов был сбежать, когда услышал голос:
- Я вижу, ты вернулся. Быть может, на этот раз я сумею тебе помочь?

Алек обернулся и на расстоянии локтя увидел тепло улыбавшегося юношу. Проклиная себя за невнимательность, Алек ответил нервной улыбкой. Он не сразу узнал окликнувшего. В прошлый раз Азарин лично выбрал ему этого юношу. Алек замер, силясь вспомнить его имя.
- Тириен, - наконец выдавил он.
От мимолетного облегчения не осталось и следа, стоило Тириену улыбнуться шире. О Иллиор, что теперь? В прошлый раз ему на помощь пришёл Серегил, теперь же оставалось полагаться только на самого себя. «Стоп, а зачем убегать? - спросил себя Алек с усмешкой. - Разве не за этим я пришёл?»
Тириен был не так уж плох: гладкая бледная кожа красиво контрастировала с тёмными глазами, густые чёрные волосы были заплетены сзади в аккуратную косу. По-мальчишески тонкий и по-мужски красивый, он прекрасно подходил для намеченной цели. Внутренний голос вопил, что всё это сумасшествие, но Алек улыбнулся и кивнул:
- Возможно, сегодня ты сумеешь мне помочь.
Лицо Тириена просветлело.
С гулко бьющимся сердцем Алек позволил увести себя вверх по лестнице. Обстановка комнаты, куда его привели, напоминала другую комнату на Улице Огней, где ему доводилось проводить вечера и раньше. Правда, там обитала женщина. Тусклые отблески огня в камине, подушки кругом, мягко задрапированная кровать, похожая на ту, в которой они предавались утехам с Мирицией.
Ощущение прижавшегося тела неприятно напомнило о том, как отличаются объятия Тириена от тех, что будоражили фантазию Алека последнее время. Тёплые губы накрыли его рот, пытаясь сорвать ответный поцелуй, прежде чем Алек успел запротестовать.
- Ты нервничаешь, - заметил Тириен, успокаивающе поглаживая его по спине.
Однако от этого прикосновения Алек напрягся ещё сильнее, и Тириен с сожалением убрал руку.
- Всё хорошо, - мягко произнёс он, нежно целуя Алека в сомкнутые губы. – Ты волен уйти, когда пожелаешь. Всё здесь только для твоего удовольствия. Тебе нечего бояться.
Облизнув пересохшие от волнения губы, Алек с запинкой выговорил:
- Да нет, я... Я просто… - Он беспомощно пожал плечами. – Я просто не делал раньше ничего подобного.
- Почему бы тебе не выпить вина? – с понимающей улыбкой предложил Тириен. – Быть может, оно поможет немного расслабиться?
Мягко подтолкнув Алека к софе, он исчез в полумраке комнаты. Нервно поёрзав на бархатной подушке, Алек огляделся ещё раз. Едва тлеющие угли в камине были единственным источником света, и стены тонули в колеблющихся тенях.
Ощутив прикосновение к своему плечу, Алек едва не подпрыгнул. Со смущённой улыбкой он принял предложенный бокал и чуть не подавился сладким вином, когда, усевшись позади, Тириен обнял его ногами. Одним глотком осушив бокал наполовину, Алек сделал над собой усилие и не отстранился, когда мягкие губы принялись покусывать мочку его уха. Спустя минуту желание вырваться прошло, и почти вопреки воле Алек расслабился, ощущая, как тёплые волны удовольствия разбегаются от уха по телу. «Не так уж это и отличается от того, что было с Мирицией», - решил он, откидывая голову, чтобы поцеловать Тириена в губы.
К его удивлению, тот отстранился и мягко заставил Алека опустить руку. Так и должно быть? Мысленно пожав плечами, Алек подчинился, наклонив голову и подставляя Тириену шею в знак согласия. Но тот не торопился. Он ласкал и терзал его ухо до тех пор, пока по телу Алека не прокатилась волна лёгкой дрожи, а дыхание участилось. Опасаясь выронить бокал, Алек поспешно допил вино и придвинулся к Тириену ближе.
Ощущение чего-то твёрдого, вжавшегося в спину, напомнило ему о том, чем он занимается, и Алек неловко заёрзал. Из-за спины послышался тихий хриплый стон и, заинтригованный, Алек подвигался ещё, потёрся о то, что, как он теперь догадался, было следствием возбуждения Тириена. На этот раз стон коротко оборвался, и Тириен стиснул его ягодицы, заставляя сидеть смирно. Нервозность ушла, и Алек не преминул слегка воспротивиться, прежде чем затихнуть в крепких руках.
Это не было похоже на его опыт с хрупкой Мирицией, позволявшей ему делать всё, что заблагорассудится, или с напористой Иллинестрой, когда от него вообще ничего не зависело. С равным по силе партнёром он не ощущал смущения, как с Иллинестрой: одно дело бороться с женщиной-воином, и совсем другое – позволять ласкать себя мужчине, нежному как девушка.
Он не ожидал, что Тириен возьмёт инициативу на себя, но, вероятно, с куртизанами так всегда? Как ни странно, вместо неловкости, Алек ощущал, что ему всё больше и больше нравится происходящее. И, сознавая, что при желании может перехватить инициативу, он охотно отдавался во власть Тириена.
Без разрешения тот придвинулся, выдернул рубашку Алека из брюк и ловко стащил её. Гладя обнажившееся тело, ласковая рука двинулась вверх. Палец коснулся губ Алека и замер, ожидая, когда тот возьмёт его в рот. Подчиняясь, Алек нерешительно его облизнул, ощущая на языке слабый привкус соли, и испуганно выгнулся, когда палец Тириена влажно потёр его сосок.
Руки Алека конвульсивно сжались, дыхание сбилось. Тириен короткими игривыми движениями прикасался к отвердевшей бусинке, мягко пощипывая и потягивая чувствительную кожу до тех пор, пока Алек, беспомощно вздрагивая и не соображая, что делает, не вцепился ему в бёдра. Тириен не возражал, и когда его руки опустились ниже, к тесьме брюк Алека, тот стиснул пальцы ещё крепче. Уверенным движением Тириен избавился от ремня и просунул руку за пояс.
Алек вскрикнул, когда мягкая, тёплая ладонь обхватила его пульсирующий от напряжения член и двинулась в медленном, дразнящем ритме. «Какая нежная кожа», - мимолетно подумалось юноше. Наверное, по утрам Тириен втирает в руки сладко пахнущее масло и надевает перчатки, когда выходит на улицу, как делает Серегил.
Серегил.
Незваный образ друга вспыхнул в мыслях Алека и не захотел исчезать, сменившись воспоминанием о виденной здесь же, внизу, чарующей картине: Серегил со своей небрежной красотой затмевал прихотливо ухоженных куртизанов. Тонкий, экзотичный, он был прекрасен даже взъерошенный… И не сознавая толком, где он и с кем, с отчаянным возгласом Алек кончил после нескольких прикосновений и, обмякнув, упал в объятия Тириена.
Хотел бы он сейчас быть в силах закрыть лицо руками или, на худой конец, оказаться перемещённым Нисандером куда-нибудь подальше, пускай и полуголым. Ради Иллиора, только бы подальше отсюда… Тириена же случившееся, казалось, ничуть не смутило. Влажными руками он поглаживал живот и бёдра Алека, оставляя на них его семя. И всё же вряд ли куртизану это нравилось, хотя полчаса назад наверняка возбуждало.
Без следа былого смущения Алек помог снять с себя брюки и отшвырнул их в сторону с едва скрываемым нетерпением. С горем пополам вытолкав из мыслей Серегила, он заставил себя сконцентрироваться на молодом мужчине у себя за спиной. Хотел повернуться, предлагая ему губы для поцелуя, но был ошеломлён, когда тот резко отодвинулся и спрятал лицо, уткнувшись Алеку в шею.
Растерянный, Алек сник, щёки его пылали. Он сделал что-то не так? Может быть, куртизаны не должны целовать клиентов?
Как бы там ни было, и в чём бы ни заключалась ошибка Алека, Тириен, похоже, не придал ей значения. Он уложил Алека на софу и придвинулся сзади - обнажённой кожи коснулась грубая ткань его штанов. Медленным поглаживающим движением рука Тириена легла на бедро и скользнула вниз, чтобы поиграть с завитками внизу живота.
Вздохнув, Алек выбросил из головы свой промах и закрыл глаза, когда Тириен вновь обхватил его член. Похоже, тот короткий момент экстаза не должен был стать единственным за ночь. Когда член в мягкой ладони снова напрягся, Алек почувствовал, как Тириен улыбается ему в шею, и подался навстречу дразнящей хватке.
Потерявшись в наслаждении, которое дарила ему рука Тириена, Алек едва заметил, как другая его рука спустилась вниз по спине и скользнула между ягодиц. Поражённый, он замер и попробовал вырваться, но куртизан лишь сильнее сжал ладонь, в которой держал его член.
Смущённый, медленно увлекаемый наслаждением, Алек расслабился, но напрягся вновь, когда почувствовал странно скользкое прикосновение. Пальцы Тириена поглаживали его сзади, легонько вминались в кожу, один из них украдкой потёрся о вход в его тело, но тут же исчез.
Алек поражённо выдохнул. Непривычное прикосновение не было неприятным, скорее, наоборот… И, отчаянно краснея, он толкнулся бёдрами назад в надежде, что ощущение повторится.
«Тчшш», - мягко шепнул ему на ухо Тириен – и это было первое, что он произнёс с тех пор, как они начали. Он послушно выполнил молчаливую просьбу Алека: пальцы нажали сильнее, и один вдавился внутрь. Лёгкая боль обожгла Алека сзади, но её затмило испытанное удовольствие. Его стон заглушили подушки. Палец внутри продолжал мерно двигаться, и острый приступ неожиданного наслаждения заставил Алека задохнуться.
«Вот почему Серегил предпочитает дома с зелеными огнями?» - подумал Алек, страстно откидываясь назад в тот момент, когда Тириен добавил еще один палец. Решительные движения руки Тириена по его члену теперь сопровождались давлением пальцев внутри него. Алек поймал себя на мысли, что издает хриплые стоны, и только Тириен удерживает его от того, чтобы скатиться на пол.
Исчезновение пальцев сорвало с губ Алека протест, но Тириен успокоил его ласковыми поглаживаниями. Затем он отстранился и несколько секунд устраивался позади юноши. Когда к нему внезапно прижалось обнаженное мужское тело, Алек понял, что Тириен уже без брюк, но ему было все равно, он почти всхлипывал, пытаясь теснее прижаться к куртизану и ожидая чего-то, что и сам не мог понять.
Что-то твердое, толстое и горячее прижалось к его входу. Это не было пальцами Тириена – обе его руки удерживали Алека, заставляя лежать смирно. И прежде чем Алек предположил, что бы это могло быть, оно двинулось в него, пронзая и раздвигая. Боль вырвала из туманной дымки, острая мука смешалась со странным, неизведанным ранее наслаждением, ощущением соединения с другим человеком.
Алек мягко и тихо всхлипнул. Боль еще не утихла, и Тириен замер, нежно уткнувшись носом в его плечо в ожидании, когда Алек расслабится, чтобы начать двигаться. Наконец он толкнулся вперед, насколько можно медленно, не насилуя.
Постепенно Алек расслабился, его тело привыкло к вторжению. Тириен в нём почти не двигался, лишь его бедра слегка тёрлись о ягодицы юноши. Однако шумное, затрудненное дыхание подсказывало, что куртизан возбужден так же, как и он. Алек подался бедрами назад и был вознагражден острой вспышкой наслаждения, превосходящего недавнюю боль, и сдавленным вздохом Тириена.
Приняв его движение за согласие, Тириен двинулся внутри него. Сначала медленно, не забывая о том, что юноша только что лишился невинности, затем ускорил темп, поощренный беспомощными стонами обвившего его руками Алека.
Лучше, чем он мог себе когда-нибудь представить. Алек до боли закусил губу, почувствовав во рту привкус меди, когда Тириен толкнулся в него особенно сильно. Теперь толчки внутри несли с собой только наслаждение, опаляющее, раскалённое добела. Дрожащая рука оцарапала бедро Алека, нащупала его член. Юноша вскрикнул и успел услышать приглушенный стон сзади до того, как удовольствие переполнило его и вознесло до неведомых высот.
С отчаянным вскриком Алек кончил, беспомощно задрожав в приступе небывалого блаженства, и ощущая внутри себя разлившийся после короткого стона Тириена жидкий огонь. Сейчас всё казалось таким же далеким, как Ауренен. Он сам был где-то далеко.
Секунда шла за секундой, и постепенно Алек вернулся в обессиленную мирную темноту. Он все еще немного дрожал, когда на него набросили теплое одеяло, и пробормотал что-то в ответ, то ли благодарность, то ли просто бессмысленный набор слов. Конечно, его поняли правильно. Алек не потрудился открыть глаза, только свернулся рядом с теплым телом позади себя и провалился в сон.
Огонь в очаге почти потух, когда Тириен, наконец, освободился из объятий спящего Алека. Куртизан поспешно натянул на себя одежду и небрежно стянул волосы в хвост. Он старался ступать как можно тише. Тихое бормотание, донесшееся с кровати, заставило его замереть и развернуться уже у самой двери.

На короткий миг лицо его приняло нерешительное выражение. Он подошел к спящему, подоткнул одеяла и легким прикосновением убрал непослушные золотистые пряди с лица юноши.

«Спи сладко, тали», - пробормотал он с легким сожалением в голосе. Алек тихо вздохнул, глубже зарываясь в одеяла. Тириен пристально вглядывался в черты спящего, словно в попытке запомнить его в мельчайших подробностях. На спокойное юное лицо ложились красноватые блики от пляшущего в камине огня. Еще с минуту он смотрел на Алека, затем развернулся и вышел.

Несколько шагов по коридору – и Тириен оказался в пустовавшей соседней комнате. Достал из кармана маленький амулет, бросил на пол и раздавил сапогом. Коротко сотрясшись всем телом, он упал на ковёр, борясь с тошнотой. Заставив себя подняться на ноги и дойти до ванной, он прислонился лбом к холодному камню, и дождался, пока пройдёт головокружение.
- Я вижу, ты снова стал собой, - с едкой иронией произнесли из-за спины.
Он поднял голову и взглянул на говорившего, отмечая неприятное выражение на его лице. Выпрямившись, слегка кивнул:
- Да. Еще раз спасибо за помощь.
Фыркнув в ответ, Азарин устроился в удобном кресле.
- Ну, я надеюсь, ты получил то, за чем охотился. Еще я надеюсь, что это не войдет у тебя в привычку.
Легкая улыбка тронула уголки губ мужчины, но не отразилась в его глазах.
- О, я бы никогда не решился злоупотреблять твоими услугами, дружище.
Азарин нахмурился: его вопрос остался без ответа.
- Имей ввиду, если это всплывёт, отвечать тебе, а не мне.
- Разумеется, - Серегил благодарно кивнул. - Спасибо за помощь, Азарин. Вечер прошел… насыщенно.
Коротко усмехнувшись, он развернулся и вышел, не заботясь о том, что Тириен вернулся в свою комнату. Куртизан ворошил угли в камине и, невзирая на то, что его кошель был набит монетами, бросал неодобрительные взгляды на спящего в его кровати юношу. Поленья тихонько потрескивали, и Тириен не слышал едва различимого бормотания забывшегося сном Алека. «Тали…», - тихо вздыхал юноша.

@темы: Слэш, R, Перевод, Фанфик, Алек, Серегил, другой-персонаж, Римини

---

Алек и Мардус

[SchuuYes]

Не помню такого в сообществе, но если было - удалите.

Mardus and Alec by ~Hellga on deviantART

@темы: Слэш, Фанарт, Алек, Мардус

---

[Юми~ко]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Фанфик: Столкновение. Глава 2

[Юми~ко]

Извиняюсь, что так долго, но перед НГ дел невпроворот. Так что следующая глава, скорее всего, будет уже в январе.

Название: "Столкновение"
Автор: InventingWorlds
Переводчик: Юми11
Название оригинала: Collide
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/5269493/1/Collide
Пейринг: Серегил/Алек
Рейтинг: PG-13 (Кажется. Поправьте, если ошибаюсь)
Жанр: Fantasy/Romance
Размер: макси
Статус: в работе
Дисклеймер: права на персонажей принадлежат Линн Флевелинг
Разрешение на перевод: получено
От автора: Действие фика происходит примерно между 3-й и 4-й книгой
Саммари: Серегил, случайно совершив путешествие во времени, попадает в 2010 год, где встречает современного Алека, который, кажется, совсем не узнет его...

Глава 2. Мелочи.

Глава 2. Мелочи.

Так называемая «софа» была неудобной и совсем не нравилась Серегилу, но в доме была только одна спальня, а этот новый Алек, как оказалось, был совсем не настроен делить с ним постель. На какой-то страшный момент он был почти уверен, что «Алек» просто прогонит его, но все, что касалось Нисандера, казалось, немного смягчило его. И в результате Серегил лежал на диване, ему было неудобно и ужасно тоскливо без Алека.

Он снова и снова прокручивал в голове события этого вечера, стараясь понять, не пропустил ли он чего-нибудь важного. Когда Теро произносил заклинание, Серегил смотрел только на него, и это никак не объясняло тот факт, что Алека тоже затянуло. К тому же, каким образом он лишился воспоминаний? И почему он казался таким «своим» в этом странном новом мире?

Внутри у Серегила росло ощущение, что новый «Алек» и правда принадлежал этому миру. Все здесь было ему знакомо, все эти необычные вещи, которых Серегил прежде никогда не видел, и эта так называемая квартира, в которую пытался проникнуть Серегил, без сомнений, принадлежала ему. Даже Нисандера он знал, хотя и называл его «господин Нисандер». Слезы снова обожгли глаза, едва он подумал о живом Нисандере, хотя Серегил и напомнил себе, что это может оказаться неправдой.

Непривычней всего была новая версия Алека, с короткими волосами, в этой его странной одежде; и его резкое, чопорное поведение, которое ранило Серегила гораздо сильнее, чем он показывал. Еще хуже было то, что он, казалось, пребывал в совершенном неведении о той связи, что была между ними, не знал, что такое талимениос, и относился к Серегилу, как к обычному незнакомцу. Даже когда они только познакомились в подземельях замка Асенгаи, Алек не был с ним так холоден, как сейчас. Это был не его Алек, несмотря на внешнее сходство.

Серегил нахмурился. Он был решительно настроен во всем этом разобраться. И, конечно, найти способ вернуться домой, к своему Алеку, к своему тали.

На следующее утро Серегила разбудил громкий пронзительный звон, от которого он подскочил, чуть не свалившись с дивана. Недоуменно моргая, он осмотрелся в поисках источника раздражения – оказалось, звук исходил из комнаты Алека. Ворча, Серегил схватил подушку и накрыл ей голову, чтобы заглушить мерзкий шум. К счастью, спустя несколько минут все стихло. Он выглянул в окно – солнце едва встало. Так, значит, этот новый Алек встает на рассвете.

При мысли об возлюбленном его сердце сжалось, как бы он хотел проснуться с ним в одной постели, смотреть в улыбчиво-сонные голубые глаза. Конечно, «Алек» был здесь, в соседней комнате, но это было совсем не то. У Серегила было ощущение, что между ними толстая стена из мутного стекла, и они не могут ни видеть, ни слышать друг друга. Это приносило болезненное разочарование, и Серегил всем сердцем желал вернуться в Римини, увидеть Алека, и Микама, и даже Теро.

Он снова задремал, ему виделись обрывки снов, где он бежал по очень длинному черному тоннелю, и света все не было, и казалось, что он никогда не выберется оттуда. Но внезапно он услышал голос Алека, говоривший: «все хорошо, тали, мы скоро будем вместе». Серегил снова открыл глаза и с надеждой оглянулся вокруг, но напрасно. Он все еще был в этом странном, запутанном мире.

Алек (или «не-Алек», как невольно окрестил его Серегил) стоял рядом, улыбаясь и держа в руках тарелку с чем-то вроде овсяных лепешек.

- Будешь завтракать?

Серегил хотел сохранить угрюмый вид, но не смог не улыбнуться краешком губ при виде Алека с завтраком.

- Хорошо.

Ели в молчании, по крайней мере «не-Алек». Серегил иногда забывался и поддразнивал его в своей обычной манере, но недоуменные взгляды только напоминали ему, что это не его тали, и их общая история здесь ничего не значит. Вскоре Серегил смирился с гнетущей тишиной. Интересно было то, что «не-Алек» вовсе не передумал помогать ему. В любом случае, Серегил хотел увидеть Нисандера, даже если тот тоже окажется «альтернативной версией».

- Как позавтракаем, пойдем в библиотеку к господину Нисандеру, - пообещал Алек. – Но прежде, не хотел бы ты принять душ, или еще что?

Серегил изогнул бровь.

- Что такое «душ»?

Алек подавил улыбку.

- Может, там, откуда ты приехал, нет душа. Ванна?

- А, - настроение Серегила существенно поднялось при мысли о горячей ванне, наполненной теплой водой и душистыми ароматными маслами. – Да, это было бы прекрасно.

Когда с завтраком было покончено, Алек проводил Серегила в свою спальню, где тому пришлось приложить усилия, чтобы не бросать тоскливые взгляды на смятую постель. В ванной они подошли к крошечной кабинке со стеклянной дверцей, из стены торчало что-то вроде круглой воронки с отверстиями. Серегил выжидательно оглянулся вокруг.

- Так это то место, где готовятся принять ванну?

Алек заморгал.

- Это и есть ванна. Вернее душ, если уж на то пошло. – Заметив недоверчивый взгляд Серегила, он повернулся и отвернул кран. Из воронки длинными струйками потекла вода, и Серегил отпрянул с ворчаньем.

- Потроха Билайри, это еще что? – спросил он, подозревая, что стал жертвой розыгрыша.

- Это душ. В нем моются, - терпеливо объяснил Алек. – Я тебя оставлю. Думаю, тебе нужно освоиться.

- А ванны нет? – Должно быть, тревога очень явно отразилась на лице Серегила, потому что Алек еле сдержался, чтобы не рассмеяться.

- К сожалению нет. Все, удачи.

Серегил остался в одиночестве в этой с позволения сказать «ванной», мрачно оглядывая тесную душевую кабинку.

- Удачи в сумерках, - пробормотал он, больше себе, чем кому-либо.

Он кое-как помылся, стоя под струями воды, а вот местонахождение мыла так и осталось для него тайной. Вместо него на полках стояли бутылочки с какими-то жидкостями, и Серегил понятия не имел, что в них. Он только презрительно понюхал их, и пришел к выводу, что он уже и так достаточно чистый, а про мыло спросит в другой раз.

Когда он вышел из ванной, то увидел, что Алек достал для него полотенце и какую-то странную одежду, самого его нигде не было видно. Бормоча проклятья сквозь зубы, Серегил развернул перед собой что-то вроде туники без всяких застежек, и темно-синие штаны, на которых не было никаких завязок. Он был озадачен. Как прикажете все это надевать?

Он только успел сунуть ноги в узкие штанины, как услышал голос Алека из соседней комнаты:

- Эй, ты там в порядке?

- Эм, - Серегил тянул изо всех сил, но безрезультатно. Штаны отказывались сотрудничать. – Думаю, да.

- Помощь нужна?

Серегил так привык к присутствию Алека в то время, как он одевался (или раздевался), что он без всякой задней мысли выкрикнул:

- Еще как!

Дверь открылась, и вошел Алек, и Серегил был удивлен при виде румянца, залившего щеки юноши.

- Что-то не так, тали?

Алек указал на так и не надетые штаны.

- Я не думал… Я думал, ты уже надел джинсы. Или хотя бы белье.

Серегил поднял на него непонимающий взгляд.

- Что надел?

С долгим вздохом, полным страдания, Алек подошел и помог Серегилу выпутаться из штанин.

- Это называется «джинсы». Они гораздо удобнее, чем то, что было на тебе раньше.

Серегил постарался сохранить достоинство.

- Это называется «штаны», - сказал он, затем ему в голову пришла идея: - А ты не мог бы вернуть мою одежду?

Алек бросил на него извиняющийся взгляд.

- Я сдал твои вещи в прачечную, ты получишь их вечером, после сушки.

- Ладно, - Серегил не собирался уточнять, что такое прачечная и сушка, он просто не хотел уже наконец одеться. – Итак, как мне…

- А, да, - Алек снова покраснел, наклонившись, чтобы помочь Серегилу с джинсами. Тот улыбнулся, вид склонившейся к нему светловолосой головы был до боли знаком. К ужасу Серегила, его тело отреагировало на знакомую картинку предательским возбуждением.

- Эм-м, думаю, я сам справлюсь, - быстро сказал он, выхватив одежду из рук смущенного Алека. – Просто скажи мне, как они застегиваются, и все будет в порядке.

- Хорошо… - Алек слегка нахмурился, затем взял в руки странного вида тунику. После того, как Серегил натянул на себя белье и джинсы, Алек шагнул к нему и, покраснев еще сильней, потянулся к ширинке, его рука замерла на миг, прежде чем застегнуть замок. Серегил не мог отвести от него пылающий взгляд, вспоминая все те разы, когда Алек стоял так близко к нему, снимая с него одежду, а голубые глаза темнели от желания. - А это называется «молния», - сказал Алек, и Серегил молча кивнул, подавив в себе порыв схватить юношу в объятия и поцеловать. «Это не твой Алек. Это не твой Алек».

Серегил сделал глубокий вдох и мысленно сосчитал до трех. Он сможет.

- Ну, а как вот это надевается? – спросил он, указав на «тунику» в руках Алека.

- Подними руки.

Серегил повиновался, и Алек натянул на него футболку, затем с улыбкой помог высвободить волосы.

- Тебе идет.

- Спасибо, тали, - Серегил мысленно проклял себя за то, что снова забылся, но обмануться было так легко. Ведь это действительно Алек стоял сейчас перед ним, только не тот. Серегил вздохнул.

Алек смотрел на него холодными голубыми глазами, в них не было ни тепла, ни любви.

- Ты уверен, что все в порядке?

- Да, все хорошо, - Серегил мог гордиться собой за то, что его голос не выдал истинных чувств. – Давай пойдем к Нисандеру.

В тот момент, когда они вышли из здания, Серегил испугался. На улице было полно прямоугольных металлических машин на колесах, и он смотрел на них с изумлением. Каким образом они двигались без помощи лошадей или каких-нибудь других животных? Он хотел спросить об этом у Алека, но тот отмахнулся со словами:

- Это очень длинная история.

Так что Серегилу ничего не оставалось, кроме как смотреть и удивляться этим машинам, в каждой из которых сидели люди.

- Пальцы Иллиора! Как они называются?

- Автомобили, - Алек шагал, бодро поглядывая по сторонам и аккуратно поддерживая Серегила под руку. – Это транспорт. С его помощью люди перемещаются с места на место.

- Не на лошадях?

- Нет, - улыбнулся Алек. – Хотя я был бы не прочь прокатиться разок.

Серегил обернулся к нему.

- В нашем… в моем мире у тебя есть лошадь. Ее зовут Заплатка.

- Отличное имя, - сказал Алек с задумчивым видом.

- Та еще шельма. Любит кусаться и грызть ремни.

Алек пожал плечами.

- Знаешь, твой мир кажется мне все привлекательнее.

- И что же?

- Да так. Неважно.

Серегил принял сдержанность Алека за нежелание говорить и занял себя наблюдением за окружающим миром. Время от времени машины издавали громкие звуки, похожие на охотничий рог. Люди разговаривали на ходу. Сперва Серегил подумал, что они беседуют сами с собой, но затем заметил, что они прижимают к ушам какие-то прямоугольные коробочки.

- С кем это они разговаривают? – спросил он.

- С друзьями, наверное, или с родственниками, - Алек достал свой мобильник и протянул Серегилу. – Это называется «сотовый телефон». С его помощью можно звонить кому хочешь. Другими словами, можно разговаривать с кем-то на большом расстоянии.

- Как удобно! – восхитился Серегил, и Алек едва сдержал улыбку. – А магам приходится пользоваться волшебными сферами для того, чтобы передавать сообщения.

- Иногда это не так уж удобно. Никакой конфиденциальности. – Алек выглядел печальным, и Серегил усмехнулся.

- Перестань! Обычно это ты пытаешься поднять мне настроение, а не наоборот. – Он похлопал спутника по руке.

Алек широко улыбнулся.

- Давай-ка я покажу тебе, как выглядит поезд.

Когда они наконец-то добрались до библиотеки, Серегил пребывал в абсолютном шоке. Многое в этом мире было поразительным и пугающим, хотя он признавал, что некоторые вещи вроде «телефонов» и «автомобилей» были весьма полезны. Скорее всего, они работали не без помощи магии, так что этот мир не так уж сильно отличался от его собственного.

Тем не менее, все мысли о странных устройствах стерлись из головы Серегила в тот момент, когда они с Алеком вошли в библиотеку. Руки у него задрожали, на ладонях выступил холодный пот. Он увидит Нисандера, снова. Нисандер. Серегил надеялся и молился о том, чтобы он оказался настоящим.

- Ты в порядке? – Голубые глаза Алека были полны беспокойства, и Серегил впервые позволил себе забыть, где он находится.

- Все хорошо, тали, - он глубоко вздохнул. – Пойдем к Нисандеру.

@темы: Слэш, PG, Фанфик, Алек, Серегил

---

Фанфик: Хранитель моего сердца

[Юми~ко]

Название: "Хранитель моего сердца"
Автор: Wolfling
Переводчик: Юми11
Название оригинала: "A Heart's Safekeeping"
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/works/33478
Пейринг: Серегил/Алек
Рейтинг: PG
Жанр: Romance/Pow
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: права на персонажей принадлежат Линн Флевелинг
Разрешение на перевод: молчание - знак согласия
Саммари: Взгляд на Серегила и Алека с точки зрения Микама

Хранитель моего сердца.

Вы спрашиваете, что за человек Серегил? Сейчас мне трудно ответить на этот вопрос. Он всегда был полон противоречий, словно луковица со множеством слоев, которые отшелушиваются и разлетаются на кусочки, стоит вам надавить слишком сильно. В тот самый момент, когда вам кажется, что вы добрались до самой сути, всегда открывается что-то новое, и вы снова возвращаетесь к тому, с чего начали.

Я знаю Серегила большую часть своей жизни и считаю его такой же неотъемлемой частью семьи, как моя жена и дети. В некотором смысле он мне даже ближе чем Кари, несмотря на то, что она всегда была и будет в моем сердце. Есть вещи, которые принадлежат только нам с ним, приключения, которые мы пережили вместе – этого никто больше не в состоянии понять. И, тем не менее, не думаю, что даже я сумел заглянуть под все его маски. У него есть сокровенные тайны, спрятанные под несметными личинами, и я могу только догадываться о них по тем легким намекам, что порой являют миру его многочисленные и разнообразные лица.

Было время, когда я отчаялся, что Серегил когда-нибудь подпустит кого-то настолько близко к себе, чтобы удалось увидеть его настоящего за теми обличиями, которые он носит, словно одежду. Думаю, он и сам отчаялся когда-нибудь найти человека, который захочет принять его целиком, со всеми его достоинствами и недостатками. Временами я замечал это в его глазах, когда он смотрел на нас с Кари: печаль и тоска, такая глубокая, что мне хотелось отвернуться, чтобы не видеть. Я ничем не мог помочь ему, но не терял надежду, что однажды появится человек, который станет для Серегила тем же, чем стала для меня Кари.

Когда я впервые увидел Алека, у меня даже не возникла мысль, что он может стать ответом на эти молитвы. О, это было очевидно с самого начала, что он другой, не такой, как те бродяги, которым походя помогал Серегил. Алек был особенным, и не только из-за своей принадлежности к фэйе, которая ясно прогладывала в его чертах. Парень был симпатичным, да, но, что гораздо важнее, он был шустрым, остроумным, и у него было храброе сердце, а еще я не уверен, что знаю хоть кого-то, кто лучше стреляет из лука. Однажды мне выпала возможность узнать, чего он стоит, и я понял, почему Серегил взял его в ученики, хотя эта идея была совсем не в его характере. Признаюсь, когда Серегил сказал мне об этом, я испытал тихий шок.

Но вот чего я не сумел увидеть, так это того, что Алек был достойной парой для Серегила; не тогда, не в том качестве, а так, как Кари подходила мне. Главным образом, думаю, благодаря всем своим талантам и потенциалу – он ведь только казался совсем юным. Алек был почти одного возраста с моей старшей дочерью, и это заставило меня смотреть на него глазами отца, вот почему, наверное, я проглядел то, что было в нем с самого начала.

А знаки были. Так много, что несколько месяцев спустя, когда любовь Серегила к Алеку стала очевидной, все это уже казалось неизбежным. Хотя даже тогда Серегил не позволял себе надеяться. Он считал, что не готов к тому, чтобы кто-то снова разбил его сердце, он и так едва пришел в себя, и я с грустью вынужден был согласиться с ним. Алек был слишком молод, к тому же воспитан как поклонник Далны, и я сомневался, что он вообще способен увидеть Серегила в таком свете.

К счастью, мы оба недооценили Алека. Ни юный возраст, ни убеждения не помешали ему ответить Серегилу взаимностью. В конце концов, самым непреодолимым препятствием на пути к их сближению стал сам Серегил.

Несмотря на все остроумие, страсть и блеск Серегила, в нем всегда была какая-то хрупкость – в его эмоциях, в его душе, если уж на то пошло. В его сердце пылал такой огонь, какого я никогда прежде не видел, но где-то в глубине его души всегда таилась тьма, пропасть, которая грозила поглотить его, если свет угаснет. Все эти годы я видел, что он идет по краю этой бездны, иногда соскальзывая, так, что она плескалась у самых ног, готовая утянуть его вниз, но не могла. По крайней мере, до того, как умер Нисандер.

Смерть Нисандера на том ужасном каменистом берегу потрясла всех нас, но больше всех – Серегила, вынужденного нанести смертельный удар. Как будто его меч сразил не только старого волшебника, но и его собственную душу. Мы все видели, как он увядает с каждым днем, как нарастает его отчаяние. Казалось, еще немного, и оно поглотит его.

Так что я не был удивлен, проснувшись на утро после рождения сына и обнаружив, что Серегил ушел, оставив прощальное письмо, зловещее в своей непоправимости. Да, я был опечален, испуган, рассержен, но не удивлен. Я тут же отправился на поиски, но, если честно, совсем не был уверен, что мне удастся его догнать. Серегил всегда умел бесследно исчезать, если хотел.

Но я был не единственным, кто, проснувшись, обнаружил письмо и отсутствие Серегила и немедленно бросился за ним. И если кто и мог сравниться с ним в упрямстве, так это Алек. Он ни за что не позволил бы Серегилу уйти, отделавшись жалкими строчками на бумаге… Он в любом случае не позволил бы Серегилу уйти.

Когда я их нашел, они сидели на бревне недалеко от реки: Серегил, мокрый насквозь, да и Алек почти такой же. По состоянию их одежды, по ошеломленному и чуть глуповатому выражению лица Серегила было абсолютно ясно, что Алек сумел объяснить ему свою точку зрения так хорошо, что даже до него, наконец, дошло. Более того, судя по тому, как близко друг к другу они сидели, по румянцу на щеках у обоих, он не только объяснил, но и показал. Если б я знал, каков будет результат, я бы давно уже надоумил Алека искупать Серегила в реке.

Они уехали на следующее утро, но я больше не переживал, что Серегил исчезнет, чтобы умереть, только не после тех взглядов, какими обменивались они с Алеком. Те самые, какими обмениваемся мы с Кари, те самые, что в прошлом вызывали у Серегила молчаливую тоску. Так смотришь только на того, кто держит в руках твое сердце.

Вот почему я ощутил всего лишь слабое сожаление, когда они уехали без меня; я знал, что время моих путешествий с Серегилом, в сущности, подошло к концу. И я не стану так сильно волноваться за него, как если бы это случилось раньше.

Алек позаботится о нем, гораздо лучше, чем я когда-либо мог. Он уже доказал, что Серегил не сможет спрятаться от него. Алек видел его сквозь все маски, сквозь все обличия, когда держал своими чуткими пальцами сердце Серегила, и с такой же легкостью вручил ему свое.

Все, что вам нужно сделать, это посмотреть на них, и вы поймете, что лучше просто не может быть.

@темы: Слэш, G, Фанфик, Алек, Серегил, Микам

---

Фанфик: Столкновение. Глава 1.

[Юми~ко]

Название: "Столкновение"
Автор: InventingWorlds
Переводчик: Юми11
Название оригинала: Collide
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/5269493/1/Collide
Пейринг: Серегил/Алек
Рейтинг: PG-13 (Кажется. Поправьте, если ошибаюсь)
Жанр: Fantasy/Romance
Размер: макси
Статус: в работе
Дисклеймер: права на персонажей принадлежат Линн Флевелинг
Разрешение на перевод: получено
От автора: Действие фика происходит примерно между 3-й и 4-й книгой
Саммари: Серегил, случайно совершив путешествие во времени, попадает в 2010 год, где встречает современного Алека, который, кажется, совсем не узнет его...

Глава 1. Осознание.

Глава 1. Осознание.

Последнее, что ожидал увидеть Алек, подходя к своей квартире, так это какого-то парня, пытавшегося взломать его дверь. Он замер на лестничной клетке, вцепившись в пакеты с продуктами и моргая, в то время как темноволосый грабитель в странной одежде, бормоча проклятья себе под нос, продолжал возиться с замком.

Очень медленно и осторожно Алек положил пакеты на пол и постарался трезво оценить ситуацию. Незнакомец был примерно одного с ним сложения, так что если дойдет до драки, он вполне сможет с ним справиться. Ладно. Хорошо. Алек кивнул сам себе, стараясь не замечать липкий холодок по рукам. Кроме всего прочего, злоумышленник был всецело поглощен своим занятием, так что на стороне Алека оставался элемент неожиданности. А может, проще и безопаснее было бы уйти и обратиться к властям?

Он все еще раздумывал, каким способом лучше поднять тревогу, когда незнакомец вдруг обернулся и заметил его. Алек ждал чего угодно: шока, гнева, страха, даже слез, но никак не ожидал увидеть искреннюю радость на лице грабителя.

- Алек! Тали! - Незнакомец бросился к нему, улыбаясь так, словно выиграл в лотерею. – Потроха Биллайри, как я рад тебя видеть!

- Эй, эй! – Алек рефлекторно отступил на шаг и сунул руку в карман в поисках газового баллончика, который лежал там вместе со связкой ключей. Нащупав, он выхватил его и направил прямо в лицо удивленному парню, при этом ключи со звоном упали на пол. – Не приближайся ко мне!

- Алек? – Грабитель выглядел крайне растерянным и, казалось, не имел ни малейшего понятия о том, как действует спрей. – Что ты делаешь, тали? – Он оглядел Алека с головы до ног и поморщился. – Что с твоими волосами? И что это за одежда на тебе?

- Что… Откуда ты знаешь, как меня зовут? – Алек по-прежнему не опускал баллончик. Совсем запутавшись, он задавался вопросом, хватит ли ему времени на то, чтобы достать из сумки мобильник.

К его удивлению, незнакомец только вздохнул, нетерпеливо отводя его руку в сторону.

- Тали, мы здесь, возможно, подвергаемся нешуточной опасности, сейчас не время для игр…

- Я ни во что не играю! – вскинулся Алек, и темноволосый грабитель сделал шаг назад, его взгляд впервые зажегся тревогой. – А теперь объясни: кто ты, к черту, такой и что тебе понадобилось в моей квартире?

Парень вскинул обе руки, будто сдаваясь, но смотрел на Алека с любопытством.

- Это я, Серегил. И я не совсем уверен, что ты имеешь в виду под словом «квартира», - на этих словах его лицо сделалось почти больным: - Ты правда не помнишь меня, тали?

- Нет, - уверенно сказал тот. – Почему ты продолжаешь называть меня так? Что значит «тали»?

На этот раз вздох Серегила был усталым.

- Чертов Теро, - пробормотал он. – Теперь он стер тебе память.

К этому моменту Алек был уже абсолютно убежден, что имеет дело с сумасшедшим.

- Кто такой Теро? – требовательно спросил он. – И, чтоб ты знал, я уверен, что вовсе не терял память, вот!

Серегил выглядел не менее растеряно, чем он сам.

- Послушай, тали, почему бы тебе просто не положить свой… хм, что бы это ни было – и мы постараемся выбраться из этого места, хорошо? Или, в крайнем случае, Теро снова переместит нас?

- Ага. – Алек все еще держал баллончик, направляя его на Серегила. – А почему бы мне просто не вызвать полицию, чтобы они со всем этим разбирались?

С губ Серегила сорвался разочарованный стон, и на этот раз Алек действительно готов был поднять тревогу, но тут ему в голову пришли кое-какие мысли. Во-первых, почему этот парень так странно одет, в какой-то средневековый костюм? Во-вторых, откуда ему известно имя Алека? И в-третьих, отчего этот человек кажется таким знакомым?

Он внимательно вгляделся в Серегила, отмечая его длинные темные волосы, большие серые глаза и изящные, высокие скулы – поразительное сочетание. Он выглядел немногим старше его самого. Алек никогда прежде не видел этого парня, вне всяких сомнений. Если б видел, то определенно запомнил бы. Он тряхнул головой. Нелепо было считать привлекательным того, кто пытался тайком залезть к тебе в дом… Безнадежно. Он уже чувствовал, как щеки заливает предательский румянец.

К удивлению Алека, Серегил ответил ему кривой усмешкой.

- Ты опять, - сказал он с нежностью в голосе.

Алек не смог сдержать любопытства.

- Что?

- Краснеешь, - Взгляд серых глаз лучился теплотой и искренностью. – Вечно ты так.

Алек промолчал. Он действительно не знал, что делать. Конечно, заманчиво было просто вызвать полицию, но странный незнакомец, вроде, вовсе не притворялся, а наоборот, казался таким искренним, таким настоящим, что Алек захотел узнать больше о том, что происходит. Он словно и правда знал Алека. И если у него действительно плохо с головой, то было бы бесчеловечно сдать его полицейским, чтоб те упрятали парня в кутузку. Он оказался совсем безобидным.

- Идем-ка, - сказал Алек, - даю тебе пять минут на объяснения.

- Хорошо, - удивленно согласился Серегил, и Алеку очень хотелось верить, что он не ошибся с выводами.

Алек открыл дверь, впуская Серегила, и почувствовал легкий укол гордости – он всегда очень аккуратно следил за порядком в своем жилище. Гость прямо-таки рот раскрыл от удивления, но, скорее всего, чистота здесь была ни при чем. Он прошел прямо к телевизору с жидкокристаллическим экраном и провел но нему пальцем.

- Что это? – зачарованно спросил он.

Алек фыркнул.

- Ты что, издеваешься?

Но вид у Серегила был абсолютно серьезный.

- Это такое зеркало?

Алек таращился на него целую минуту, прежде чем Серегил нетерпеливо вздернул брови, и он наконец ответил:

- Это телевизор.

Серегил благоговейно сложил руки.

- А для чего он? Что-то вроде магического кристалла?

Вот теперь Алек действительно растерялся. Не уверенный в том, как ответить, он взял пульт и включил телевизор. Показывали матч по хоккею, но поистине бесценным зрелищем стало то, как Серегил испуганно отскочил назад. Затем он впился взглядом в экран.

- Там внутри люди? – выдохнул он, указывая на игроков и беснующихся зрителей. – Как они туда попали?

Алек щелкнул пультом, и внезапно погасший экран и утихший звук заставили Серегила отступить еще на шаг. Было бы очень весело, если б не было так странно. Создавалось ощущение, что этот парень – какой-то древний человек, уснувший летаргическим сном и проснувшийся спустя много веков*.

- Так, послушай, - Алек постарался обрести хоть какой-то контроль над ситуацией, поведение Серегила его настораживало. – Ты уже достаточно спрашивал, так что позволь и мне узнать кое-что, хорошо?

Тот кивнул.

- Ладно.

Алек сел на диван, и Серегил рассеянно опустился рядом с ним, вытянув руку за его спиной. Поймав удивленный взгляд, он спросил:

- Что?

- Ты, эм-м, - Алек указал на кресло, - может, лучше сядешь там?

- О. – Обида, на мгновение отразившаяся на лице Серегила была непритворной, и Алек почувствовал себя немного виноватым. Серегил поднялся и отошел от дивана, затем уселся в кресло.

- Извини. Я по привычке, - он выглядел слегка подавленным.

- Ничего. – Алек закрыл глаза. Он вовсе не собирается сочувствовать всяким психам, пытавшимся проникнуть в его дом. – Теперь, первое, что я хочу знать. Откуда ты знаешь, как меня зовут?

Серегил улыбнулся.

- Ну, ты – мой тали.

- А это что?

- Талимениос – это связь между двумя людьми, она гораздо глубже, чем простая влюбленность, - объяснил Серегил и со вздохом откинулся на спинку. – Как, во имя всего святого, Теро удалось стереть тебе память? Ты должен знать все это. Я думал, что заклинание…

- Погоди, погоди, - Алек помахал рукой, указывая то на себя, то на Серегила. - Ты имеешь в виду, что мы… эм-м, вроде как любовники?

Тот с улыбкой кивнул.

- Да. Вообще-то мы намного, намного ближе. Это и есть талимениос.

- Ага, - нахмурился Алек. – А на каком это языке?

На лице Серегила отразилось недоверие.

- Ты же не хочешь сказать, что забыл язык ауренфэйе?

Алеку совсем не понравился его тон.

- Да перестань, ты, должно быть, его выдумал.

То, как расширились серые глаза, почти убедило его, что собеседник говорил правду. Или думал, что говорит правду.

- Выдумал? – переспросил Серегил. – Выдумал целую расу и язык? Наше наследие? Во имя Четверки, что сотворил Теро с твоими мозгами? – Он с отвращением указал на одежду Алека. – И с твоей одеждой, если уж на то пошло?

Алек осмотрел свою футболку и джинсы.

- А что не так с моей одеждой? Кто бы говорил! На себя посмотри! Ты выглядишь так, будто только что вышел с кастинга на фильм про Камелот.

Серегил старался глубоко дышать, кончиками пальцев массируя кожу между бровями.

- Ладно, хорошо. Так мы ни к чему не придем.

- Просто скажи, как ты сюда попал и зачем пытался проникнуть ко мне в дом, - устало сказал Алек. – Давай хоть с этого начнем.

Голос Серегила прозвучал сухо и невыразительно:

- Нас обоих вызвали в штаб Наблюдателей, чтобы дать задание, - пояснил он. – А по приезду в Ореску, Теро переместил нас.

- Что еще за «наблюдатели»? И кто такой Теро?

Серегил снова бросил на Алека тревожный взгляд, но, тем не менее, ответил:

- Наблюдение – это наша работа. Мы – Наблюдатели, - заметив непонимающий взгляд собеседника, он добавил: - Шпионы, если хочешь. А Теро – волшебник Орески. Помощник Нисандера, помнишь?

Алек изумленно выпрямился.

- Ты знаешь господина Нисандера?

- Да, тали, и ты тоже, - терпеливо подтвердил Серегил.

- Ладно, - Алек откинулся на диван, искренне удивленный, что Серегил знаком с местным библиотекарем. В конце концов, все это было очень странно. – Продолжай.

- Ну, Теро только на днях выучил новое мощное заклинание перемещения, и теперь он может переносить нас на более дальние расстояния, не затрачивая при этом столько магической силы, как раньше, - как ни в чем не бывало продолжил Серегил. – Так что он сначала попробовал его на мне, и я оказался в длинном темном тоннеле. Странно, со мной такого раньше никогда не было. – Он пожал плечами. – Думаю, с тобой произошло то же самое. И в процессе ты потерял память.

Алек пытался сдерживаться, но это было уже слишком. Почти все это время он был уверен, что разговаривает с человеком, который абсолютно спятил и живет в своем собственном иллюзорном мире, но то обстоятельство, что Серегил знал Нисандера, не лезло ни в какие ворота. Кроме того, ему было известно имя Алека. И его раздражающая привычка краснеть. Свидетельства близости, которые довольно трудно имитировать.

- Ладно, давай предположим, что я просто потерял память, - сказал Алек, стараясь игнорировать облегчение, появившееся на лице Серегила. – Что же было дальше?

- Ну, когда я открыл глаза, то оказался в этом странном коридоре со множеством дверей, - ответил тот. – Так много дверей, и все с какими-то номерами. Я был уверен, что это некий код, так что я попытался разгадать его. Но не смог, и тогда я решил взломать один из замков и посмотреть, что за тайны он скрывает, - Серегил улыбнулся. – А потом я увидел тебя, тали.

Алек нахмурился. История Серегила была невероятной и, честно говоря, весьма захватывающей, а сам он действительно казался пришельцем из другого мира. Его одежда, манера речи и реакция на телевизор в значительной степени подтверждали это предположение. Идея, что Серегил сбежал из психушки, медленно отошла на второй план. Он выглядел слишком опрятным и ухоженным для этого.

Предмет его размышлений в данное время, сдвинувшись на край сиденья, внимательно вглядывался в лицо Алека, в его глазах не было ничего помимо тепла и любви. Было совершенно ясно, что Серегил верил в то, что у них специфические отношения, и Алек, положа руку на сердце, не мог отрицать, что его тянет к нежданному гостю. Ему казалось, что они хорошо знакомы, несмотря на то, что раньше Алек никогда не видел этого человека.

- Что ж, - сказал он, наконец, – я на самом деле не имею понятия, что здесь происходит. Но ты, очевидно, сейчас очень далеко от дома, и, наверное, каким-то образом знаешь меня. И господина Нисандера. Так что я не буду сообщать в полицию о том, что ты хотел взломать мою дверь.

- Хорошо, - Лицо Серегила было совершенно непроницаемым, но Алек не мог не заметить искорку веселья в серых глазах. – Я должен поблагодарить тебя за это. Мне так кажется.

- Нет проблем. – Оказалось очень трудно решить, что делать дальше. Самым разумным было бы вежливо, но твердо выпроводить парня вон и забыть о нем, но Алек был заинтригован. В конце концов, его рассказ был похож на те фантастические истории, которые он слышал от Нисандера. – Думаю, сейчас уже поздно что-либо делать. Так что завтра мы сходим к господину Нисандеру, может, он сможет хоть что-то прояснить.

Алек был совершенно не готов к реакции Серегила на свои слова: он побледнел как полотно, губы задрожали.

- Ты сказал… Нисандер жив? – едва слышно прошептал он.

- Да, конечно, - сказал Алек. – Он живет рядом с библиотекой. Мы пойдем к нему завтра.

Несмотря на все причудливые события этого вечера, Алек был поражен, увидев, как по щекам Серегила потекли слезы. Он отвернулся, плечи вздрагивали от сдерживаемых рыданий. Алек, не медля ни секунды, вскочил на ноги, он хотел подойти, но не решался.

- Что случилось?

- Н-н-нисандер, - выдавил Серегил, и понадобилось всего несколько мгновений, чтобы остатки нерешительности покинули Алека. Его сердце растаяло, он подошел к Серегилу и, приобняв его одной рукой, утешающее похлопал по спине.

Алек вздохнул, качая головой. «Во что, черт возьми, я вляпался?»

* В оригинале Алек сравнивает Серегила с героем комедийного фильма «Encino man», в котором двое подростков из города Энсино, штат Калифорния откапывают у себя на заднем дворе древнего человека, замороженного в куске льда. Человек, оказавшийся живым, учится жить в новом мире. Поскольку у нас этот фильм малоизвестен (по крайней мере, я такого не знаю), я решила привести более подходящее сравнение.

П/П: У меня вопрос. Каждую последующую главу выкладывать в отдельно посте или в комментариях к этому?
PS: Принимаю тапки, проклятья и комменты по сходной цене)))

@темы: Слэш, PG, Фанфик, Nightrunner, Алек, Серегил

---

Фест. Фанфик "Любовь всё побеждает"

[рикоро]

Название: «Боги мира Флевеллинг»
Автор: мельница на болоте
Бета: Славян
Фэндом: Nightrunner
Персонажи: Билайри, Астеллус и Иллиор
Рейтинг: наверное, G
Жанр: семейная драма, стёб, местами полный абсурд, сюр
Дисклеймер: мир и герои принадлежат ЛФ (апокриф)
Состояние: отрывок сериала
Предупреждение: нефизический секс, драка в стиле боёв без правил :-)))
Саммари: действие задолго до времён Серегила и Алека (но незадолго по меркам богов, следовательно, имеет отношение к причинам происходившего в первой дилогии);
Размещение: если захотите разместить, дайте мне ссылку, пожалуйста

...Но с тех пор, как Она подарила мне взор
Леденящие вихри вошли в мои сны
И все чаще мне снились обрыв и костер
И мой танец в сиянии чёрной Луны...
(c) Калугин

- Давай украдём что-нибудь у Иллиора! То-то он удивится! - предложил Астеллус Билайри. Тот уставился на него во все глаза:
- Ты что, с ума сошёл?!
- Весна, кругом травка зеленеет, солнышко светит, а он сидит мрачный, как туча, и всё о каких-то ужасах рассказывает - камни, лёд, смерть; совсем перестал обращать внимание на происходящее!
Астеллус возбуждённо расхаживал по лесной поляне и рвал подснежники. Весной его всегда охватывало лёгкое безумие, но такого Билайри от него ещё не слышал. С радостной улыбкой Астеллус вручил ему букет и полез на ёлку. Билайри снисходительно улыбнулся в ответ, покачал головой и принялся рассаживать цветы обратно.
- Но почему именно украсть? Какой бред - красть что-то у покровителя воров!
- Так в этом вся соль! Иначе он ничего не поймёт! - Астеллус добрался до широкой ветки и принялся расхаживать, а, точнее, носиться туда-сюда уже по ней.
- Что именно он, по-твоему, должен понять?
- Всё!
-Может, с ним попытаться сначала поговорить?
Астеллус лишь поморщился и мотнул головой.
- И что же ты собираешься у него украсть? Пластину с пророчеством?
Астеллус от неожиданности замер, забыл ухватиться за ветку и рухнул на землю. Медленно поднялся, потирая ушибленные места, потом махнул рукой, опять уселся и задумался.
- Вообще-то, я пошутил… - начал Билайри. Но Астеллуса уже было не остановить.
- Ты подбросишь пленимарцам мысль, что им необходима эта штука для победы над Скалой, потом она якобы утонет в море, а мы её тем временем перебросим в соседний мир. А как только Иллиор поймёт, что, зависая в своих лунных облаках, может пропустить и не такое, мы её тут же водворим на место. А даже если он нас засечёт, ничего нам не будет. Он же сам раньше жить не мог без таких штук! Эх, как мы с ним раньше…
- Да я уж помню, - хмыкнул Билайри с притворным осуждением в глазах.
- Ничего ты не помнишь, тебя тогда ещё на свете не было! Потом было уже не то…
- Боюсь тогда даже представить, что было «тем» - Билайри демонстративно ужаснулся.
- Сакор гонялся за нами с игрушечным мечом - ну, ты знаешь, он и деревяшкой может о-го-го! - тогда мы захватили в заложники Далну и спрятали его в сарае, и им пришлось сдаться.
- Как вам удалось отца захватить? - обиделся Билайри. - Он же сильнее вас обоих!
- Ну, во-первых, далеко не всегда сила определяет победу, а во-вторых, это он сейчас сильнее, а тогда пешком под стол ходил.
На секунду представив отца точно таким же, как сейчас, только в два раза ниже ростом, деловито топающим под стол, Билайри не выдержал и расхохотался.
- Что вы натворили, что Сакору пришлось за вами носиться? - отсмеявшись, поинтересовался он.
- Да ничего, просто в войнушку играли. Тогда у людей как раз была Великая Война, - с ироничной напыщенностью выделил последние слова Астеллус. - У них каждое тысячелетие Великая Война, а то и не одна. И как только не надоест?..
Билайри уж понадеялся, что, увлекшись воспоминаниями, Астеллус забудет о своём безумном плане, но не тут то было.
- Значит, договорились. Сегодня в полночь.
Поразмыслив, Билайри решил его не отговаривать, а то придумает ещё что-нибудь похуже. А тут, каким бы ни был исход, существенного вреда быть не должно. «Мой любимый так ждал весну, что теперь на радостях решил рехнуться? - размышлял он, покидая поляну. - Не, чего-то он не договаривает…»
Но ничего не поделаешь - пришлось ему отправиться искать подходящих пленимарцев. Похитить-то пластину нетрудно, никто её не охраняет - разве может какому-либо вору прийти в голову украсть её и навлечь на себя таким образом гнев своего покровителя? Довезти её потом до моря тоже не проблема, на это они с Астеллусом мастера. Но убедить кого-либо пойти на такое безумие - сейчас это была его основная задача. Впрочем, в своё время он часто наблюдал за работой Иллиора, и было бы странно, если б Билайри ничему не научился.
Позаимствовав у Сакора старый исколотый шлем, он вставил в дыры старые штаны Астеллуса и закрутил концы наподобие длинных изгибающихся рогов. Напялил кольчугу и отправился на место последней битвы. Там он как следует извалялся в крови, кишках и прочих составляющих человеческих организмов. Затем, вспомнив уроки отца, предстал перед самыми бесшабашными и патриотически настроенными пленимарцами, для эффектности погремев громом, устроив небольшой смерч и картинно свалив пару деревьев. Конечно, пленимарцы сами были изрядно искушены в магии, их подобным было не удивить, но Билайри не зря сделал одним из избранных крутого мага.
Представившись Сериамайусом, Бог изложил суть проблемы, пообещал покровительство, а затем предложил проверить происходящее на обман и магию. Их волшебник долго ходил кругами, бормоча что-то, затем в ответ предложил нанести Богу смертельную для человека рану.
«Будь тут в самом деле Сериамайус, он бы от них за такое мокрого места не оставил. Но им об этом знать не обязательно, - подумал Билайри и кивнул. - Ох, Астеллус, что мне ещё предстоит вынести ради твоих безумных фантазий…»
Кольчужного воротника на нём не было, поэтому, дабы не разоблачаться, он предложил отрубить себе голову. Ощущение, конечно, не из приятных, зато, когда они, наконец поверив, с выражением ужаса на лицах попадали на землю и принялись каяться, клясться и возносить хвалу, Билайри чуть не рухнул на землю от хохота, спалив всю игру. C трудом сдерживаясь, швырнул напоследок молнию, подпалив сухое дерево, приказал немедленно начинать и, лишь добравшись до Астеллуса, колдующего над морскими течениями, дал волю смеху. Затем, разлегшись на волнах, запрокинув руки за голову и любуясь солнцем, уже начавшим клониться к горизонту, он рассказал о своих приключениях и сделал попытку разузнать истинные цели их интриги.
- То, что ты мне рассказал, звучит совершенно нелепо…
- Так ты мне не веришь! - Астеллус всплеснул руками, случайно вызвав бурю. Так как буря в этом месте была совершенно не нужна, Бог сосредоточился на скорейшей её ликвидации. Билайри же был настолько погружён в свои мысли, что никаких изменений в окружающем мире не заметил, а продолжал высказывать Астеллусу своё мнение по поводу его задумки. Обратив, наконец, внимание, что Астеллус ему не отвечает - а тот только-только унял разбушевавшуюся стихию - Билайри решил, что обидел друга, и виновато замолчал. Астеллус же подумал, что Билайри обиделся, и достал ему из-под воды большого чёрного тюленя. Билайри обожал этих красивых и странных животных, так сильно отличающихся от людей повадками, но умеющих находить с ними общий язык лучше лесных зверей. Поняв, что Астеллус на него не злится, Билайри оседлал тюленя и подплыл к нему:
- А я тебе новых душ привёз…
Затем они наблюдали за кражей пластины. Всё шло гладко, как в самый неподходящий момент эти идиоты решили принести Сериамайусу кровавую жертву. Пришлось Билайри спешно натягивать весь этот маскарад - кольчугу он уже почистил, авось, в темноте не заметят - и бежать к ним, пока настоящий Сериамайус не заинтересовался происходящим. Заверив их ещё раз в своём покровительстве и поторопив, Билайри вернулся на свой наблюдательный пункт. До моря пленимарцы добрались без приключений, в нужный момент началась буря, и Билайри, воспользовавшись всеобщей суматохой, пробрался на корабль, вытащил из трюма пластину и выкинул за борт. Затем выпрыгнул сам и, не дав ей достичь дна, открыл на мгновение ворота в иной мир.
Убедившись, что пластина надёжно спрятана и из их мира не видна, Билайри и Астеллус глянули телепатическим зрением на Иллиора - неужели он так ничего и не заметил? Или наблюдал за их манипуляциями и теперь что? Рассердится? Рассмеётся? Пожмёт плечами?
Иллиор сидел посреди своей пещеры, построенной из различных кусков скал, добытых им в местах силы. Пещера была его гордостью - он её создал, экзаменуя себя в изобретённой им же самим магии. Экзамен он сдал на отлично, и с тех пор у людей появилась магия, а Иллиор обосновался в этом чудесном месте, постепенно переставая поддерживать связь с братьями, всё глубже уходя в свои раздумья. Он продолжал следить за миром людей, поддерживать их и отвечать на вопросы, но его ничего не интересовало. Вот и сейчас он неподвижно сидел, скрестив ноги и закрыв глаза, на своём каменном, покрытом мхом и лишайником троне. Обычно, если Богу надо было пригрезиться кому-нибудь во сне, он принимал устрашающий образ: черный, опутанный змеями, глаза - пламенеющие угли. Но братья, конечно, видели настоящий его облик. Он был тощим и невысоким. Когда-то очень ловкий и юркий, с лукавыми узкими глазами и короткостриженными чёрными волосами, острыми чертами лица и тонкими длинными пальцами, он был очень красив; теперь же он был похож на слепого коршуна. Кожа выцвела и пожелтела, волосы висели слипшимися космами, острые локти и коленки торчали из-под лохмотьев, иссушенные кисти рук с отросшими загнутыми когтями напоминали птичьи лапы. Выглядел он гораздо старше Астеллуса. Того сразу же покинуло весёлое легкомыслие, и он с жалостью посмотрел на младшего брата. Затем перевёл взгляд на Билайри:
- Теперь ты мне веришь? - произнёс он с горечью.
- Да… - задумчиво протянул Билайри, - по-моему, тут и доска эта золочёная не поможет…
- Честно говоря, сам не понимаю, с чего я вообще про кражу подумал. Со злости, наверное.
- Давай прямо сейчас к нему заявимся! - предложил Билайри и раскрыл окно.
- Эй, братец, давно не виделись! - Астеллус ощутимо толкнул Иллиора в бок. Тот продолжал олицетворять скульптуру самому себе.
- Давай попытаемся увидеть его сны, - Билайри от волнения охватила лихорадочная активность.
- Вообще-то, я так не умею, но благодаря тебе может и получиться. Ты будешь моим проводником.
Билайри опустился на колени и приник губами к холодному лбу Иллиора. Астеллус крепко прижался к Билайри, обхватив его руками, соприкоснулся с ним висками и закрыл глаза. В такие моменты Билайри переставал быть собой, он будто становился быстрой полноводной рекой. Но сейчас он почувствовал себя водопадом, летящим в никуда.
В себя он пришёл только сидя рядом с Астеллусом у костра. Тот задумчиво смотрел на волны, залитые лунным светом. Билайри был измотан, взбудоражен, его била дрожь, а его друг решил под стать Иллиору замереть и ни на что не обращать внимание. Зачерпнув из костра пару горстей жидкого пламени, Билайри одну выпил, а другую залил Астеллусу в глотку, повалив того на землю и силой разжав рот. Огонь разлился по телу, даря тепло и жажду жизни, примиряя с происходящим. Потом они сидели, опершись друг на друга, мрачно уставившись в костёр.
- Он увидел очередной конец Света. Но это не важно, - начал Астеллус. - Там была тёмная сторона Луны…
Повисло молчание. Подождав немного и поняв, что продолжения не будет, Билайри уже не на шутку испугался и разозлился. Он подтащил друга к обрыву, столкнул его в океан и прыгнул следом. Почувствовав себя в родной стихии, Астеллус очнулся, решительно поймал Билайри за руку, утянул на дно и заявил, что им обоим сначала нужно как следует выспаться. Вообще-то Богам спать не обязательно, но сейчас Билайри согласился с другом, что утро вечера мудренее.
Что бы ни происходило наверху, здесь неизменно царили покой и понимающее безмолвие. Подводное течение, проносясь мимо, наигрывало еле слышную мелодию, а океан неспешно вёл повествование, складывая свою единственную балладу длинною в жизнь планеты.
Найдя в коралловом лесу местечко поудобнее, вспугнув при этом стайку рыбок, Боги завернулись в громадное пуховое одеяло и провалились в тяжёлый сон. Внезапно Билайри почувствовал, что кто-то коснулся его лица, и открыл глаза. Сквозь толщу воды пробивался лунный свет и вычерчивал на нём странные узоры. Астеллуса рядом не было, лишь высоко, у поверхности океана, что-то мелькнуло. Билайри устремился туда. Вынырнув из воды, он увидел Астеллуса, возносящегося к Луне. Она только начала убывать, но внимание Билайри привлёк не светящийся диск, а узкая тёмная полоска с краю. Он позабыл всё на свете, его манила эта неизвестность, ему нужно было добраться до неё во что бы то ни стало. И Луна стала приближаться к нему, а тёмная её часть расти. Бог не знал, сколько прошло времени, лишь зачарованно наблюдал за этим превращением.
«…Там была тёмная сторона Луны…» - прозвучал в голове голос Астеллуса, и Билайри вспомнил о своём друге.
- Астеллус!!! - заорал он во всю глотку. Тот оказался совсем рядом. Он неподвижно смотрел на огромную чёрную Луну, нависающую прямо над ними. От отчаянного крика он очнулся, рассеянно оглянулся и вдруг увидел распластанное в межзвёздном пространстве тело Иллиора. Астеллус сразу же забыл про всю мистику на свете. С криком «О, мой брат!» он схватил его в охапку и бросился наутёк из этого проклятого места. Билайри еле за ним поспевал.
Открыв глаза, Билайри не мог понять, где находится - кругом одна вода. Попытался оглядеться, и голова отозвалась сильной болью, а в сердце билась тревога, что он пропустил нечто важное. Внезапно появился Астеллус, рванул его на себя и с криком «Скорее!» потащил по переулкам искривлённого пространства. Примчавшись к Иллиору, они застали его в бессильной ярости бьющимся на полу своей пещеры, и никакая магическая сила этого места не могла ему помочь. Поднявшись на четвереньки, он злобно посмотрел на вошедших и прорычал:
- Вы… Вы!..
Билайри стало жутко, и он вцепился в руку Астеллуса, ища защиты. Тот сгоряча отшвырнул его к стене и кинулся к Иллиору. Билайри взревел от злости и бросился на Астеллуса. Иллиор, как сорвавшийся с цепи пёс, с размаху впаял брата в пол броском через спину и впился зубами ему в горло, одновременно с этим ухватив Билайри за руку. Астеллус, не ожидавший нападения, захрипел, но Билайри свободной рукой влепил взбесившемуся Светоносному мощный хук в висок в попытке помочь другу. Астеллус зажал Иллиору одной рукой нос, другой попытался разжать ему рот, но упрямец не сдавался. Внезапно извернувшись, рывком выведя руку Билайри на рычаг локтя, Иллиор переломил ему предплечье. Тот взвыл от боли. Услышав хруст ломающейся кости и вопль друга, Астеллус молниеносным кувырком перевернулся и с такой силой ударил брата коленом под дых, что тот наконец-то разжал челюсти и упал прямо на больную руку Билайри. Тот от новой волны боли мешком повалился на камни, потеряв сознание. Не помня себя, Астеллус схватил Иллиора и бросил через грудь прогибом головой об пол, а затем стал лупить его ногами, но у того уже начало проясняться сознание.
- Хватит… - прошептал он.
Астеллус замер и рухнул перед ним на колени, затем вскочил, поднял Билайри на руки, вернулся к Иллиору и сел рядом с ним, прижал брата к себе и взглянул ему в глаза. Иллиор ужаснулся, осознав, что он натворил, поддавшись соблазнительным чарам Чёрной Луны. Тут жгучая боль отчаяния охватила его. Неужели ему не суждено увидеть её вновь? «Это ложь, это обман…» твердил он себе, всё глубже погружаясь в свои видения. Внезапно он почувствовал, будто его тело сковывает лёд, а по жилам разливается огонь. «О, Астеллус…» - простонал Иллиор, выпутываясь из удушающих сетей ужаса. Холод отрезвлял и бодрил, пламя любви умиротворяло; Бог смог отпустить все воспоминания о столь губительном для него блаженстве.
И в этот момент свод пещеры начал рушиться. Камни падали, проносясь сквозь Богов, не причиняя им никакого вреда, и вот уже над головами чистое небо, залитое ярким полуденным солнцем. Билайри открыл глаза, посмотрел на обнимающихся Богов и, превозмогая боль, улыбнулся.

@темы: Слэш, G, веселое, Фест, Фанфик

---

[Youku Toshiku]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[_Nightrunner_]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Фанфик: Внутренний монолог княза Мардуса.

[Сова Эррла]

Название: Внутренний монолог князя Мардуса.
Автор: Klea
Фэндом: Nightrunner
Персонажи: Мардус
Дисклеймер: все права на персонажей и мир Nightrunner принадлежат Линн Флевелинг
Размещение: разрешение на размещение получено
Оригинал: www.diary.ru/~Klea/p6007420.htm?from=last#36255...
Комментарий: Очень понравилось, действительно позволяет увидеть этот персонаж с другой, более уязвимой стороны, и кто знает...может так все и было на самом деле.


Иди, возьми, если сможешь взять.
Иди, ответь на удар ударом.
Иди же, бастард, объяви свой вызов,
Небрежно швыряй перчатку миру.
И пусть побеждает, кто прав.
Йовин

Как же ты красив, мой мальчик. Если бы ты только мог видеть себя со стороны. Красив, невинен, дик, как лесной зверь. Один из тех, кого я в детстве так не любил убивать. Как бы мне хотелось, чтобы у нас все сложилось по-другому.
Я заметил тебя еще в Вольде, где ты играл роль подмастерья барда. Красивый мальчик с синими глазами, выглядывающими из-под неровно обрезанных светлых волос, тебя невозможно было не заметить. Я не столько слушал этого Виндовира, сколько любовался тобой, как самым редким явлением природы. С таким восторгом глядят на картину любимого мастера, с такой печалью - на лунную дорожку в море, с такой радостью – на долгожданный подарок. Столько чувств сразу, и все они были обращены к тебе. Эта кража и ваш побег были подобны удару, я почувствовал себя преданным. Мы устремились в погоню в попытке вернуть свое. В те дни я раз за разом искал тебе оправдания, злясь и мечтая уничтожить «благородного Серегила», который украл не только диск, но и тебя.
Мне хотелось бы, чтобы долгие поиски уничтожили мое чувство к тебе. Когда я понял невыполнимость этого желания, родилась идея захватить тебя, увести и хранить, как самый лучший трофей. Ты стал бы моим любимцем, моим наперсником, весь мир принадлежал бы нам. Я всячески пытался утихомирить мстительную натуру Варгула Ашназаи. Мне не нужно было быть магом, прорицателем, чтобы знать - наши судьбы связаны. И это самое большое наслаждение… и несчастье.
Ведь как бы не стремилось мое сердце к тебе, оно предназначено другому. Теперь я знаю, мы во многом похожи: ты сирота, я бастард, и у тебя и у меня было призвание. Твое, мой маленький воришка, проще и светлее, мое же…
Я был не так уж юн, когда меня коснулась длань божества, и я стал избранным. Внебрачный сын Верховного Владыки, всего в жизни добившийся сам, своим умом, силой воли и характера. Я чувствовал свое предназначение и шел к своей цели, невзирая на любые препятствия. И никогда я не сожалел о принятом решении… до встречи с тобой. Красивый мальчик чуть не разбил в пух и прах надежды величайшего из богов. Самые счастливые за последнее время дни были те, когда мы плыли к берегам Пленимара. Ты был так близок, так доступен, так раним. Твой взгляд то и дело обращаемый на меня в поисках спасения буквально выбивал меня из колеи, заставляя сомневаться. А наши разговоры на разные темы… Они были еще одним подтверждением того, что могло бы быть между нами. Но это всего лишь мечты. Ты верен своему несостоявшемуся возлюбленному, я же останусь предан своему Богу.
О, Прекраснейший, Пожиратель Смерти. Так много власти в этой бездонной пропасти, и я так близок к тому, чтобы завладеть ею. Судьба даровала мне такой шанс, шанс стать Ватарной, носителем великой сущности. И кто я такой, чтобы спорить с ней. Прости, мальчик, завтра мы прибываем на место, и ты перейдешь в руки Варгула Ашназаи, теперь он будет за тобой присматривать. И будет он проклят, если с тобой что-то случится. Я не могу позволить себе быть с тобой, но я могу сделать так, чтобы ты был во мне. Твоя капля крови будет последней в ритуале, и она дарует Серимайусу силу. А я, или то, что от меня останется, навсегда сохранит в памяти твое лицо с тонкими чертами, твою светлую кожу, мягкие волосы и синие глаза. Прощай, Алек!

@темы: Слэш, Фанфик, Алек, Мардус

---

Написалось-таки про Серегила и Валериуса (это не Славян писал!)

[рикоро]

Получилось коротко и сумбурно, так что это скорее анекдот, а не фанфик.

- Сначала ты ставишь на уши всю Ореску, затем исчезаешь невесть куда, а потом появляешься и, даже не осознав ошибки, требуешь продолжения! - Валериус надвигался на Серегила подобно громадной грозовой туче. Тот смотрел на него с ужасом и восхищением. - Этому, по-твоему, учит Иллиор?
- А Дална чему? Табуретки ломать? - парировал Серегил, демонстративно окидывая взглядом разнесённую в щепки мебель.
Валериус взревел, распахнув ногой дверь:
- Вон! И чтобы духу твоего здесь больше не было!
Впрочем, он почти каждый раз провожал его именно так. Однако ж, несмотря на напутствие, Серегил уже через час снова оказался в его комнате, но в гораздо более плачевном состоянии. Его принесли на носилках без сознания, зато с большой шишкой и фингалом под глазом.
- Допрыгался! Опять! - Валериус переложил Серегила на кровать и отпустил слуг. На первый взгляд травма казалась пустяковой, но вскоре выяснилось, что дело серьёзнее. Тем не менее, Серегил скоро открыл глаза. У него даже хватило сил и наглости изобразить весьма двусмысленную улыбку.
- Вылечить меня хочешь?
Валериус непонимающе поглядел на него - издевается или настолько головой повредился, что окончательно с ума сошёл? - но, не заметив признаков безумия, пожал плечами:
- Нет, конечно! Я перевожу на тебя редкие лекарственные травы, которые я раньше следующего года не соберу, только для того, чтобы ты поскорее окочурился.
- Вообще-то я знаю метод подейственнее, - Серегил что-то прошептал на ухо Валериусу.
- Первый раз о таком методе слышу!
- Всё когда-то происходит впервые… - многозначительно протянул Серегил.
"Вообще-то" - подумал Валериус - "у нас давно отношения ближе, чем может показаться на первый взгляд. Среди всех этих серьёзных и официальных магов он как белая лилия в терновнике. Да и не идиот же я отказываться от такого заманчивого предложения…"
- Стало тебе лучше? - поинтересовался он у Серегила наутро.
- Стало, - честно ответил тот.
- Тогда поднимайся, и чтобы через пять минут тебя тут не было!
И Валериус пошёл по делам, зная, что теперь-то Серегил точно никуда не уйдёт.

@темы: Анекдоты, Слэш, веселое, Серегил, другой-персонаж

---

Фанфик: "Только для двоих."

[Youku Toshiku]

Название – «Только для двоих»
Автор - Youku_Toshiku
Бета - sideways
Фэндом – Nightrunner
Пейринг – Серегил/Алек, присутствуют другие герои книги.
Жанр – романс, приключения, яой
Рейтинг – PG-13,
Дисклеймер - мир и герои принадлежат Линн Флевеллин
Размещение – с разрешения автора, если кому-то понадобится.
Состояние - закончен
Предупреждение: идея родилась после прочтения 1-ой книги и половины 2-ой, то есть, это параллельный вариант дальнейшего развития сюжета, не связанный с авторским. Прошу не судить строго за сюжет, все это чистейшая выдумка, на лавры ЛФ ни коем образом не претендую))
Саммари – Серегил и Алек продолжают жить вместе, выполняя различные поручения, строят свои отношения и пытаются избавиться от последствий кражи диска Темного Бога.

Глава 1 "Странный сон"

***
«Он идет по темному тоннелю, окруженный чернотой так плотно, что начинает задыхаться. Страх превращается в липкий пот, который противно стекает по спине, делая влажной его тунику. Он одет в одежду ауренфэйе, но это его не удивляет, сейчас важно только одно – найти друга в этом мрачном месте, спасти его. Внезапно что-то меняется: словно тьма вокруг раздвинула свои границы. Алек не видит, но каким-то образом чувствует, что находится теперь в более просторном помещении. Он опускает руку в карман и достает светящийся камень, не удивляясь, что не сделал этого раньше – все здесь предопределено заранее. В скудном свете Алек видит очертание большой и низкой серой глыбы, похожей на зловещий жертвенник. Внутреннее чутье подсказывает, что именно этот камень может спасти Серегила. Юноша на дрожащих ногах подходит к серой громаде. На гладкой поверхности камня находятся два углубления, смутно знакомые своей формой: квадрат с кругом посередине. Алек глухо вскрикивает от внезапной догадки, он быстро стягивает зубами перчатку с правой руки и сравнивает свой так и не затянувшийся шрам с отпечатком на камне. Затаив дыхание и обливаясь холодным потом, юноша прикладывает руку к одному из зловещих рисунков, с ужасом ощущая, как изображение оживает, словно присасывая след на ладони человека. С трудом овладев собой, Алек шепчет, а затем выкрикивает в мольбе заветное имя:
- Серегил! Верни мне Серегила, верни мне его!
И в тот же миг пещера взрывается страшным грохотом. Голос, дрожащий от гнева, заполняет собой все пространство вокруг, оглушая Алека, но юноша успевает разобрать слова:
- Один?? Как ты посмел прийти один!!! Только двое…
Дальше все потонуло в невыносимом для человеческого слуха гуле. Неведомая сила оторвала Алека от камня, чуть не вырвав из его ладони рубец в форме квадрата вместе с мясом, и вышвырнула, как котенка, в непроглядную тьму тоннеля. Он летел в черную пропасть, в ужасе раскрыв рот, издавая отчаянный вопль…»

- Алек! Алек, проснись же!
Юноша медленно приходил в себя. Он постепенно ощущал, как легкое покалывание распространяется от кончиков пальцев по рукам и ногам, щекочет грудь и спину. Голова еще гудела от страшного голоса, а рот был открыт так широко, что свело скулы. Распахнув слезящиеся глаза, Алек увидел бледного как смерть Серегила, и неясные силуэты слуг в дверях. «Это был сон, только сон…» - почувствовав невероятное облегчение, Алек приподнялся и, схватив друга за плечи, прижал его к себе с громким всхлипыванием.
- Клянусь руками Иллиора, ты меня задушишь, – добродушно пробурчал Серегил куда-то в шею дрожащему юноше.
- Все в порядке, идите спать, – успокаивающе проговорил он слугам. – Но прежде, принесите воды для умывания и вина для благородного Алека.
Когда они остались одни, Серегил отлепил от себя Алека и с тревогой посмотрел ему в глаза.
- Что тебе снилось? Ты кричал так, что разбудил даже прислугу на первом этаже! Потроха Билайри, Алек, я испугался, что не застану тебя живым!
- Это был сон, только сон, – ответил юноша пересохшими губами, стараясь, чтобы его голос не дрожал и не звучал так испуганно. Его трясло от пережитого ужаса, ночная рубашка была влажной от пота.
Заметив, как Алек стучит зубами и пытается свернуться калачиком под одеялом, Серегил решительно стянул сапоги и забрался к другу в постель. Он был в ауренфэйских тонких кожаных штанах и легкой тунике – не похоже было, чтобы он вообще ложился сегодня. Обняв насмерть перепуганного юношу, Серегил постарался согреть его теплом собственного тела, но вскоре понял, что в мокрой рубашке того еще долго будет пробирать озноб.
- Что ты делаешь? – залился краской Алек, когда Серегил принялся вдруг развязывать шнурки его ночной рубашки.
- Мне захотелось полюбоваться на твое стройное тело, конечно же, – усмехнулся ауренфэйе. Ему доставляло особое удовольствие поддразнивать Алека на тему его стеснительности. – Не дури, и дай себя раздеть. Поверь, я не увижу там ничего для себя нового. Я только хочу, чтобы ты согрелся.
Алек неохотно подчинился, и, когда Серегил прижал его, обнаженного, к своему горячему телу, юноша испытал блаженство, как если бы его погрузили в горячую ванну. Он глубоко вздохнул, чувствуя, как отступают дрожь и страх. Устроив голову на плече друга, Алек полусонно пробормотал:
- Может, завтра нам посетить термы Орески? Я соскучился по горячей ванне…
- Не заговаривай мне зубы, благородный Алек! Тоже мне, достойный ученик Кота из Римини, – фыркнул Серегил, осторожно поглаживая юношу по светлым кудрям. – Хотя, Дом Орески нам посетить следует. Думаю, будет лучше, если о твоем сне услышит Нисандер. Скажи мне только одно: это как-то связано с тем диском?
Услышав вопрос, Алек вздрогнул, и неохотно кивнул. Ему не хотелось сейчас вновь переживать страшный сон, вспоминать, рассказывать. Объятья Серегила успокаивали и усыпляли, хоть и смущали юношу.
В дверь аккуратно постучали, и двое слуг внесли таз с горячей водой, сухие полотенца и кувшин теплого вина.
- Оставьте все здесь и можете быть свободны, - произнес Серегил. - Выпьешь вина? Оно поможет тебе забыть кошмар. Давай я помогу тебе умыться, – ауренфэйе попытался отстраниться от Алека, чтобы встать, но парень вцепился в его тунику обеими руками и замотал головой:
- Нет, Серегил, ничего не надо, мне хорошо так, с тобой.
Взгляд серых глаз старшего Наблюдателя потеплел. Это бесхитростное заявление заставило его сердце сладко заныть. Снова всплыли в памяти слова Оракула: «Отец, брат, друг, возлюбленный». Все чаще Серегил думал о них, силясь понять их смысл. Если первые три слова не вызывали сомнений, то четвертое будило противоречивые чувства. Его все больше тянуло к Алеку, образ стройного золотоволосого юноши часто возникал в мыслях, даже когда Серегил проводил время наедине с другими. Ауренфэйе кинул взгляд на доверчиво прижавшегося к нему друга: Алек уже выглядел расслабленным, он крепко спал спокойным сном без сновидений. «Возлюбленный…Как бы я хотел, чтобы это сбылось! Но примет ли он такие отношения? Не будет ли это слишком тяжким испытаниям для нас, не разрушится ли его доверие?» Серегил тяжело вздохнул, и постарался заснуть. До рассвета оставалась пара часов, а утром, как можно раньше, нужно будет найти Нисандера. Но пока Серегил задремывал, у него в ушах так и стоял отчаянный вопль Алека, выкрикивающего во сне его имя.

***

В Доме Орески было как всегда оживленно. Алек ехал на Ветерке, приветливо улыбаясь немногочисленным знакомым магам. Неподалеку на зеленой лужайке кентавры беседовали с группой людей. Алек повернулся к своему спутнику. Серегил был задумчив, покусывал нижнюю губу и сосредоточенно смотрел прямо перед собой. Сам Алек прекрасно выспался в объятьях друга, и ночной кошмар не оставил на нем следа, во всяком случае, пока можно было не вспоминать о нем.
Нисандер принял их как всегда радушно, но, увидев озабоченность Серегила, нахмурился в ожидании неприятных вестей. Выслушав краткий рассказ бывшего ученика, Нисандер пристально посмотрел на Алека:
- Ты должен будешь рассказать мне все, что ты видел и чувствовал, в мельчайших подробностях.
- Не знаю, смогу ли, – смущенно ответил Алек. – Сейчас это уже кажется обычным плохим сном.
- Твой вопль стоит у меня в ушах до сих пор, – поморщился Серегил. – И тогда же, я думаю, появилось вот это – он развязал тесемки туники и обнажил ту часть груди, на которой снова красовался квадратный рубец.
- Я обнаружил его уже утром, но уверен, что это связано со сном Алека, – мрачно заявил Серегил, снова зашнуровывая тунику.
- Свет Иллиора! – Нисандер побледнел, и быстро подошел к Алеку. – Покажи мне свою ладонь.
Тревога друзей передалась и юноше. Краски дня словно померкли перед воспоминанием о ночном кошмаре. Он протянул ладонь Нисандеру, который, закрыв глаза, слегка прикоснулся кончиками пальцев к шраму.
- Я чувствую отголоски магии. Ваши шрамы ожили сегодня ночью, и я хотел бы знать, почему.
Через несколько минут Алек сидел в знакомом кресле в рабочей комнате Нисандера, а сам маг с помощью Теро рисовал вокруг него символы Четверки и другие, незнакомые юноше, знаки.
Алек нашел глазами Серегила, притулившегося в дальнем углу. Поймав беспокойный взгляд друга, ауренфэйе подмигнул и криво усмехнулся в своей обычной манере. Едва заметный знак пальцами означал: «Не бойся. Я тебя не оставлю». В этот раз обряд очищения занял гораздо меньше времени и сил. Нисандер проговорил необходимые магические заклинания, переломил прутик, из которого еле заметной струйкой вылетел сероватый дымок, и Алек на мгновенье почувствовал, как его обдало сильным потоком холодного ветра, а сразу после этого маг велел Теро стирать знаки на полу. Он вывел Алека из магического круга и занялся Серегилом. Когда все было окончено, маг повел их в соседнюю комнату.
- Не стоит больше никому знать об этом, – проговорил маг, запирая дверь.
- Теро будет вне себя, – немного злорадно ответил Серегил, и Нисандер посмотрел на него с укором.
- Дело не в доверии. Возможно, таким образом я оберегаю его от лишних неприятностей, – Нисандер устало прикрыл глаза. Затем он глубоко вздохнул и пристально посмотрел на Алека.
- Теперь займемся твоим сном. Ты должен вспомнить все, и чем подробнее, тем лучше. Я постараюсь помочь.
Следующие десять минут были не самыми приятными для Алека: он вспоминал, заново переживая весь ужас ночного видения, произносил вслух то, что так хотел бы забыть. Нисандер держал руку над его головой, и иногда уточнял некоторые детали, и тогда Алеку казалось, что маг путешествует по его сну воочию. Когда юноша окончил свой рассказ, он почувствовал себя измученным. Серегил подошел и обнял его за плечи, притянув к себе. Серые глаза обеспокоенно следили за бывшим учителем.
- Что ты скажешь об этом? - не выдержал ауренфэйе.
Нисандер еще несколько минут смотрел в одну точку, затем развел руками:
- Пока ничего. Я чувствую, что этот сон был пророческим, почти уверен, что в нем кроются важные подсказки относительно диска и ваших шрамов, но остальное от меня сокрыто. Я буду думать. А вы, – голос мага вдруг стал строгим и властным настолько, что даже Серегил поежился, а Алек побледнел и внутренне сжался в комок. – Вы должны помнить, что поклялись мне клятвой Наблюдателей, что никто никогда не узнает ни слова о диске и всем, что с ним связано!
Возвращаясь домой на улицу Колеса, друзья не проронили ни слова. Но дома Алек не выдержал: со стоном повалившись на кровать в комнате Серегила, он пожаловался другу:
- По вашей с Нисандером милости я теперь все время думаю об этом сне! И чем больше думаю, тем меньше понимаю.
- Я тоже, мой друг, я тоже, – рассеянно ответил Серегил. Он перебирал на столе какие-то бумаги, как вдруг его серые глаза лукаво блеснули. – Но, кажется, я знаю, чем тебя отвлечь!
Жестом фокусника он достал из груды пакетов и свитков пергамент, обвязанный изящной розовой лентой, и перебросил его Алеку.
- Поручение для Кота из Римини? – мгновенно взбодрившись, спросил юноша.
- Разверни и узнаешь, – засмеялся Серегил, он изящно опустился в кресло напротив и вытянул ноги.
- Хм…это поручение не на одну ночь, – с ноткой тревоги протянул Алек, пробежав глазами послание.
- Дай-ка сюда, – потребовал Серегил, с которого моментально слетела небрежная вальяжность.
В письме говорилось, что некто благородный Левион-и-Оранти увез в свое поместье в Алесту некий важный документ, который может скомпрометировать хозяйку письма, пожелавшую остаться неизвестной. Дама слезно молила господина Кота из Римини, прославившегося своей ловкостью, выкрасть сей документ, и обещала щедрое вознаграждение.
- Ну что ж… - Серегил потянулся в кресле, как настоящий кот. – Работа нам знакома, всего и делов – добраться до Алесту. Три дня пути туда, три обратно, день на разведку и ночь на дело. За неделю управимся. Что скажешь?
Алек почувствовал знакомое нетерпеливое возбуждение – эта скрытая от всех часть его новой жизни нравилась ему гораздо больше других. К тому же открывалась возможность повидать новые земли.
- Когда отправляемся? – воскликнул он, вскакивая с постели.
- Дама просит поторопиться, – криво усмехнулся Серегил, любуясь своим подмастерье. – Можешь собирать вещи, мы выезжаем завтра утром.

***
Дорога до области Алесту лежала через горные хребты. Уже к концу первого дня возбуждение Алека сменилось унынием: однообразные серые скалы, продуваемые всеми ветрами ущелья, скудная чахлая растительность – все это действовало угнетающе. Если бы не веселый нрав старшего товарища, Алек завыл бы от тоски. Серегил, предвкушая интересное дело, пребывал в хорошем настроении. Он рассказывал истории про Кота из Римини, декламировал шуточные стихи, явно собственного сочинения, иногда принимался добродушно подшучивать над Алеком, вспоминая, каким наивным он был в их первую встречу. К вечеру Серегил нашел удобную расселину в горе, как показалось Алеку, его друг знал о ней и раньше. «Наверное, останавливался здесь во времена путешествий с Микамом» - подумал юноша, радуясь долгожданному отдыху. Они привязали лошадей снаружи, как сказал Серегил, волков в этих местах можно было не опасаться. Несмотря на ветер, который все же задувал в расселину, в ней удалось развести костер, который худо-бедно согревал воздух вокруг.
Приближение зимы чувствовалось и днем, а в ночное время даже северянину Алеку стало зябко. Он с тревогой посматривал на друга, который всегда плохо переносил холод. Наскоро поужинав, друзья улеглись по обе стороны от костра. Алек завернулся в плащ, отдав свое одеяло товарищу, но после получасовой попытки уснуть под ерзанье и жалобные вздохи Серегила, юноша не выдержал, и перебрался к нему.
- Вдвоем теплее будет, – бесхитростно заявил он, забираясь в кокон из двух одеял, который соорудил для себя ауренфэйе.
Серегил затаил дыхание, ощущая, как гибкое юное тело доверчиво прижалось к нему. В своем стремлении согреть друга, Алек постарался лечь как можно теснее, обняв его обеими руками, совершенно не подозревая, какие чувства будит в старшем товарище. Серегил постарался расслабиться и отвлечься, но в такой тесной близости к объекту своих тайных желаний получалось это плохо.
Воображение то и дело рисовало ему Алека, каким он, бывало, видел его: вот юноша стыдливо отворачивается к стене для того, чтобы переодеться в сухую одежду… вот он погружается по самое горло в горячую ванну, надеясь, что вода скроет его от посторонних взглядов… Перед глазами яркой вспышкой предстала совсем недавняя сцена: обнаженный дрожащий Алек сонно прижимается к нему, утыкаясь губами в шею. Серегил со свистом втянул воздух – тело уже горело, возбуждение разлилось по жилам как доброе вино. Он прислушался к ровному дыханию спящего друга, слегка пошевелился, проверяя, не разбудит ли. Но юноша спал крепко, слегка приоткрыв рот и сохраняя безмятежное выражение лица.
Серегил перевел дыхание и, не в силах больше противиться самому себе, осторожно прикоснулся к золотым локонам Алека. Провел по ним рукой, пропустил между пальцев. Он старался не касаться чувствительной кожи головы, чтобы ненароком не разбудить спящего, но сам снова не смог побороть искушение, и, осторожно приблизив руку к лицу Алека, почти невесомо погладил его по щеке. У Серегила пересохло в горле, он почти не дышал, когда обводил кончиками пальцев линию высоких скул, переносицы, подбородка. Он вдруг осознал, что уже несколько секунд смотрит на розовые приоткрытые губы друга, не в силах отвести взгляд.
«Хорошо же ты меня согрел, тали» - подумал ауренфэйе, криво усмехнувшись. Соблазн был так велик! Серегил не помнил, чтобы ему еще когда-либо приходилось настолько сильно бороться с собой.
«Что дурного случится, если я только прикоснусь? Я только поймаю его дыхание, запомню вкус его губ, их мягкость! Ведь никогда мне не целовать их, никогда не наслаждаться сладостью этого нежного рта, так я хотя бы буду вспоминать это мгновенье, всего одно мгновенье!»
Серегил, как под воздействием магических чар, медленно наклонился и накрыл губы Алека своими. Это мгновение было прекрасно: долгожданный поцелуй опьянял, кружил голову. По телу ауренфэйе прошла дрожь, ему понадобились все силы, чтобы подавить сладострастный стон. Но чтобы оторваться от губ юноши, Серегилу не хватило бы всей магии Третьей Орески!

Глава 2. "Путешествие вдвоем"

Алек проснулся от странного чувства: во всем его теле разливалась приятная истома, кости и суставы слегка ломило, как если бы он спал у камина всю ночь после трудового дня. Ему несомненно снилось что-то приятное, еще минуту назад он даже помнил, что именно, но сейчас осталось только легкое сожаление, что сон закончился. Юноше было тепло и уютно, правда, что-то мешало ему пошевелиться. Открыв глаза, он обнаружил, что его крепко прижимает к себе Серегил: Алек спал на груди у друга, касаясь щекой его обнажившейся во сне ключицы, а ауренфэйе мирно дышал ему в макушку. Им и раньше приходилось спать вместе, деля на двоих скудное тепло, но никогда еще Алек не чувствовал такой двусмысленности в их вынужденной близости. Юноша слишком явно ощущал тепло Серегила, словно между ними не было никакой одежды. Казалось, что Серегил прижимается к нему везде, каждой клеточкой своего тела. Это смущало и непривычно волновало юношу, хоть и не было неприятно. Алек снова вернулся в мыслях к своему сну: что же это было? Почему ему так хочется вспомнить? Он непроизвольно облизал губы и удивленно приподнял бровь: странное ощущение - они словно немного распухли, хоть и не болели. «Я не захворал? Может быть, у меня лихорадка?» - взволнованно подумал юноша. Он чуть пошевелился, пытаясь высвободить одну руку, но добился лишь того, что Серегил еще крепче прижал его к себе. Что-то пробормотав во сне, ауренфэйе слегка коснулся губами лба юноши. От этого мимолетного прикосновения Алека прошиб пот: он вспомнил. Затаив дыхание, юноша медленно заливался румянцем – сомнений больше не было: ему снилось, как его целовал Серегил. Кажется, они вот так же лежали, прижавшись, рядом с костром, и ауренфэйе целовал его – бережно, нежно, страстно, пьяно – как в песнях Арена Виндовера пылкие менестрели целуют своих возлюбленных. Алек перевел дыхание, его сердце колотилось так сильно, словно собиралось выпрыгнуть из груди. Как ему могло присниться такое? Алек закрыл глаза, не в силах противиться воспоминаниям: там – во сне – он не только не смущался и не отталкивал друга, но и отвечал ему, тянулся губами, прижимался всем телом – как прижимается сейчас…
Юноша очень осторожно отдвинулся от груди Серегила, насколько позволяли обнимающие его руки. Мысли в голове скакали и путались, только усиливая растерянность юноши. Что это было за наваждение?? Как ему могло присниться такое?? Ведь они с Серегилом только друзья, можно сказать, что ауренфэйе заменил ему отца, взяв под свое покровительство! «О, Дална - создатель…» Алек поднял глаза на Серегила, спящего с таким невинным и умиротворенным лицом, что юношу обжег стыд. «Что бы он подумал, если бы узнал о таком моем сне? Стал бы доверять мне как прежде? Нам больше не стоит ночевать вместе. Я не хочу потерять его доброе расположение из-за своих непристойных мечтаний». Приняв решение, Алек постарался выбраться из объятий друга, тем самым окончательно его разбудив.
Все утро Серегил исподтишка присматривался к Алеку. Он чувствовал себя виноватым за то, что не смог сдержаться этой ночью. Хвала Иллиору, юноша так крепко спал, что его не разбудили страстные поцелуи и нежные прикосновения, которыми Серегил осыпал его почти до самого рассвета. То и дело ауренфэйе возвращался в мыслях к этой ночи. Воспоминания о мягких губах Алека и о том, каким податливым он был во сне, наполняли Серегила таким счастьем, перед которым отступало даже легкое чувство вины. Алек вел себя как обычно, ничто в его поведении не настораживало влюбленного ауренфэйе, а от припухших потемневших губ юноши было невозможно оторвать глаз.
Вторая ночь застигла их под большим каменным навесом, на площадке, лишь с одной стороны прикрытой от сквозного ветра. Серегил туманно объяснил, что путешествовал этой дорогой давно, поэтому не смог вспомнить места удобнее. О костре здесь нечего было и думать, сон в таком месте казался невозможным. На удивление Алека, Серегил не потерял своего приподнятого настроения. Весь день он развлекал юношу веселыми историями и шутками, Алек давно не видел друга в столь хорошем расположении духа. «Должно быть, он засиделся в городе, и сейчас рад снова оказаться на свободе. Или приближение к цели путешествия оказывает на него такое влияние?» - гадал юноша. Поужинав холодным мясом и хлебом и выпив по нескольку глотков крепкого скаланского вина, друзья стали готовиться к ночлегу. Накануне Алек решил, что под любым предлогом откажется ложиться рядом с Серегилом ради собственного душевного спокойствия и их доверительных дружеских отношений. Но в этом богами забытом месте согреться в одиночку не представлялось возможным. Поэтому, когда Серегил устроил из имеющихся одеял и шерстяных плащей уютное гнездышко и поманил в него своего подмастерье, Алеку ничего не оставалось, как подчиниться. На секунду ему показалось, что руки Серегила дрожат, а в серых глазах сквозит еле скрываемое нетерпение. «С чего бы этому быть?» - отмахнулся от своих подозрений Алек. Они устроились полусидя, Серегил обнял Алека, устроив его голову у себя на плече, выразительно зевнул и поспешно пожелал другу хороших снов. Алек же, напротив, думал, что не заснет. Воспоминание о вчерашнем наваждении вновь вернулось с прежней силой, стоило только Серегилу обнять его, близость их тел рождала волнение и легкую дрожь. Юноша чувствовал биение сердца друга, вдыхал тонкий аромат его кожи, черные мягкие волосы щекотали ему лоб. Алек закрыл глаза, пытаясь отогнать от себя нечестивые мысли.
Прошло какое-то время, юноша начал задремывать в теплых объятьях друга. Внезапно тело Серегила напряглось, он осторожно повернул голову и коснулся губами лба Алека. Прохладные тонкие пальцы нежно погладили юношу по щеке. Алек замер, огромным усилием воли заставил свое дыхание не сбиться, и притворился глубоко спящим, полностью расслабив мышцы лица. Долго ждать не пришлось: юноша услышал судорожный вздох, затем тихий шепот по-ауренфейски, и сразу же губы Серегила так узнаваемо прижались к его собственным. В голове Алека все перемешалось: осознание того, что прошлой ночью это был не сон, что в этот самый момент его лучший друг целует его, как мог бы целовать возлюбленную, что он почему-то не может и не хочет обнаружить себя и прекратить этот поцелуй...
От нежных прикосновений у юноши закружилась голова, тело отозвалось знакомой сладкой истомой, Алеку казалось, что он плавится в руках Серегила подобно воску. Уверенный в том, что его ученик спит, ауренфэйе целовал его губы, проводил по ним языком, шептал в них какие-то нежности на своем языке, опаляя горячим дыханием. Он зарылся одной рукой в волосы Алека, а другой начал поглаживать его шею, плечи и спину. От этих ласковых касаний по телу юноши пробегали мурашки. Самообладание Алека готово было разбиться вдребезги: все труднее становилось изображать спящего, оставаться расслабленным, глубоко и ровно дышать. Если в его голове и возникали мысли о том, зачем Серегил делает это с ним, то они очень скоро растворились в новых для него сильных ощущениях. Поцелуи и ласки Серегила становились все смелее, он почти положил Алека на себя, поглаживая по спине, опуская руки все ниже.
Алеку казалось, что время остановилось: он не знал, прошло ли несколько минут или уже вся ночь? Забыв о той роли, которую он намеревался играть до конца, юноша прижимался к Серегилу, теряясь в его ласках, и непроизвольно тянулся губами за новыми поцелуями, все тело его было натянуто, как струна, и дрожало, дыхание участилось. Серегил щедро дарил то, чего так страстно желал Алек. Увлекшись и забыв про осторожность, он осыпал его лицо горячими поцелуями, гладил его везде, докуда мог дотянуться. Опьяненный желанием, ауренфэйе не придавал значения тому, что юноша в его руках дрожит и выгибается навстречу ласкам, решив, что, как и в прошлую ночь, Алек отвечает ему во сне. В какой-то момент Серегил взял лицо юноши в свои ладони и, затаив дыхание, углубил поцелуй, насколько это позволяли приоткрытые губы Алека. Когда их языки коснулись друг друга, Серегил не смог сдержать стон и – услышал такой же стон в ответ. Озарение пришло, как яркая вспышка: ауренфэйе понял, что его подмастерье и возлюбленный не спит и пылко отвечает на его ласки. «Аура Элустра!... О, Светоносный, сделай так, чтобы это не было сном или наваждением!..» - истово взмолился Серегил, не подавая вида и продолжая жарко целовать своего любимого.
Алек окончательно потерял голову. Когда влажный язык Серегила коснулся его собственного, последние капли самообладания испарились. Он напоминал себе смертельно больного, изнывающего от лихорадки, и только губы и руки Серегила могли облегчить его муки. Не думая больше о приличиях, он бесстыдно льнул к ауренфэйе, ощущая тяжесть в паху, и не испугался, наткнувшись бедром на что-то твердое внизу живота Серегила. Юноша старался прижаться теснее, сжимал плечи друга, упоенно отвечал на поцелуи. Жар нарастал в нем, становился болезненным, и, когда Серегил просунул колено между его ног, он благодарно прильнул к нему. Повинуясь инстинктам и подталкиваемый руками ауренфэйе, он начал тереться о его бедро, все громче постанывая.
Серегил что-то говорил, мешая ауренфейские и скаланские слова, перемежая их поцелуями, умоляя о чем-то, чего Алек не понимал. Юноша ощущал нарастающее возбуждение, все его тело сладко ныло, низ живота сводило судорогой.
Неожиданно, где-то на грани сознания, он услышал настойчивые просьбы:
- Открой глаза, тали! Посмотри на меня!
Распахнув огромные фиолетово-синие глаза, юноша увидел взволнованное, раскрасневшееся лицо друга. Никогда еще Серегил не казался ему столь прекрасным, было нечто колдовское, завораживающее в его красоте.
- Будь со мной сейчас, любимый, – нежно прошептал ауренфэйе и с силой прижал к себе Алека. Сделав еще пару конвульсивных движений, юноша с криком взорвался своим первым оргазмом.
Мир вокруг медленно приобретал знакомые очертания, возвращались звуки и ощущения, а вместе с ними холодный ветер и жгучий стыд. «Что я наделал?? О, Создатель, за что ты лишил меня разума?» - думал Алек, остывая. Он все еще лежал, прижавшись к телу друга, дрожа и не смея поднять глаза. Он не знал, что будет более оскорбительным для Серегила: если он тот час вскочит и убежит, или если будет продолжать липнуть к нему на манер куртизана с улицы Огней. Размышляя таким образом, Алек не сразу понял, что Серегил гладит его по волосам. Ауренфэйе чуть касался его влажных прядей кончиками пальцев, но Алек ощущал, что друг напряжен, как натянутая струна. Не зная, что сказать, что сделать, как загладить свою вину, Серегил дрожащей рукой приподнял лицо Алека за подбородок, и юноша увидел, что в глазах друга стоят слезы:
- Прости меня, тали, – прошептал ауренфэйе. – Прости, что поддался чувствам, что обманул твое доверие! Прежде чем ты решишь, покинуть ли меня или остаться, я хочу, чтобы ты знал: мой порыв был вызван не похотью, а любовью.
Алек вздрогнул и изумленно округлил глаза. Сердце забилось быстрее, но он не смел поверить, что не ослышался.
- Я люблю тебя, Алек, – настойчиво говорил Серегил, в его голосе было отчаяние, словно он ожидал не ответного признания, а смертного приговора. – Клянусь светом Иллиора, я ни к кому еще не испытывал такой сильной любви!
Алек смущенно прикоснулся к щеке друга. Все вдруг встало на свои места, все сомнения и стыд уступили место умиротворению. Он лукаво улыбнулся своим мыслям, затем, услышав последнюю фразу Серегила, сдвинул брови в притворной строгости:
- Ни к кому? Даже к Микаму?
Ауренфэйе оторопело уставился на своего возлюбленного:
- Во имя Билайри, откуда?? – но тут же взял себя в руки и серьезно ответил. – Даже к Микаму.
- Вот и хорошо, – спокойно проговорил Алек, устраиваясь удобнее в объятьях друга, – Значит, меня ты не отдашь ни одной женщине, как отдал его.
Несколько секунд Серегил был неподвижен. Затем, издав громкий вздох облегчения, он так сильно стиснул Алека в объятьях, что у того затрещали кости.
- Я никому не отдам тебя, тали, даже самой смерти.

Глава 3. "Удача в сумерках"

Ночное происшествие довольно сильно повлияло на обоих друзей, но не так, как можно было ожидать. Проснувшись в тесных объятьях Серегила, Алек смутился и поспешил выбраться из них под предлогом неотложных утренних дел. Серегил, памятуя о повышенной стеснительности своего ученика, решил на него не давить и вести себя как обычно, словно ничего не произошло. В результате, оба чуть ли не избегали друг друга, стараясь не смотреть в глаза, не оказываться слишком близко и говорить исключительно о делах. Серегила очень скоро стал безмерно тяготить такой поворот событий: теперь в его душе зарождалось страшное предположение, что ночью Алек просто поддался порыву мимолетной страсти, а теперь жалеет об этом, на самом деле не испытывая к своему учителю и другу никаких особых чувств. В свою очередь Алек начинал думать то же самое: хмурый и отчужденный Серегил так не походил на нежного возлюбленного, шептавшего всю ночь ласковые слова, что юноша, в конце концов, почувствовал себя обманутым. За весь день пути они перебросились лишь парой фраз, а добравшись к ночи до Алесту, нашли недорогую гостиницу, в которой Серегил взял две раздельные комнаты, окончательно укрепив Алека в его худших подозрениях.
Весь следующий день был посвящен подготовке к тому событию, ради которого они проделали столь далекий путь. Время до обеда почти полностью ушло на расспросы, а затем бродячий бард Ролан Силверлиф с подмастерьем наведались во владения благородного Левиона. Хозяина дома не было, зато хозяйка с удовольствием послушала заезжего менестреля, не скрывая своего восхищения его голосом и красивой наружностью.
Затем гостей отвели на кухню для причитающегося им угощения, где Серегил не терял времени даром, ловко окрутив обедавшую тут же горничную госпожи. Алеку только и оставалось, что мрачно наблюдать за мастерским флиртом, сгорая от ревности и зависти. Зато после столь плодотворного посещения поместья благородного Левиона, у двух ловкачей из Римини оказался готов план, как с помощью вышеозначенной горничной выполнить их секретное поручение.
Серегил назначил свидание доверчивой девушке этой ночью, во внутреннем дворике, недалеко от окон спальни благородных господ - чтобы она могла услышать, если леди понадобятся ее услуги. Заодно и Серегил будет в курсе и сможет предупредить Алека, если кто-то из хозяев проснется. Кабинет хозяина дома находился на том же этаже, где и спальни, дальше по коридору. В нем, по их предположениям, нужно было искать в первую очередь. Дождавшись назначенного часа, друзья вновь оказались в поместье благородного Левиона. Алек не обнаруживал своего присутствия, он наблюдал, спрятавшись в тени подсобных помещений, как Серегил изображает нетерпение и радость от встречи с горничной, как он обнимает ее за талию, нашептывая что-то нежное на ушко. Алек чувствовал странную пустоту в сердце, захотелось развернуться и уйти, куда глаза глядят – уйти насовсем, из этого места и из жизни Серегила. Он, конечно, не стал бы так поступать с другом, которому был многим обязан, но настроение его стало хуже некуда. Серегил подал условный сигнал, и Алек с тяжелым сердцем принялся за работу.
Неизвестно, кто кого первым принялся шантажировать своей любовной перепиской, но благородный Левион был не шпионом или заговорщиком, а всего лишь незадачливым любовником предприимчивой дамы, который явно не придавал угрозам возлюбленной должного значения «Или он простофиля, каких свет не видывал», - думал Алек с облегчением, обнаружив двойное дно в письменном столе с первой же попытки. Все дело заняло не больше пятнадцати минут, к тому же Алек торопился, подстегиваемый то и дело возникающими в воображении сценами, в которых Серегил сладострастно целовал пышногрудую девицу.
К удивлению юноши, друг уже поджидал его в условленном месте, держа под уздцы их лошадей. Растерянность и вертящиеся на языке вопросы слишком явно читались в глазах Алека, увидев это, Серегил усмехнулся и прошептал поучительным тоном:
- Для того чтобы вознаградить ожидающую тебя девушку, совершенно не обязательно ложиться с ней в постель. Заманчивые обещания, красивый подарок и почти целомудренный поцелуй иногда тоже могут помочь. Она заинтригована и ожидает, что я приду завтра на более долгое время, но надеюсь, что ты избавил меня от этой необходимости?
Алек почувствовал невероятнее облегчение. Расплываясь в широкой торжествующей улыбке, он показал добытые письма, за что был вознагражден одобрительным взглядом серых глаз и крепким объятием. И хоть оно было больше дружеским, чем нежным, Алек вспыхнул, почувствовав, как между ними словно пробежала горячая искра, вызывая теплую волну во всем теле и румянец на щеках. Вдыхая неповторимый аромат друга, юноша с грустью подумал, что будет очень скучать по тому влюбленному Серегилу, который, как он уже начал думать, всего лишь привиделся ему той ночью. От ауренфэйе, однако, не укрылись ни муки ревности своего подмастерья, ни еле уловимая дрожь, вызванная его объятьем. Серегил воспринял это, как добрый знак, и на его лице заиграла лукавая улыбка.
В обратный путь друзья пустились на рассвете, отдохнув пару часов в гостинице и пополнив там свои запасы продовольствия. Дело было сработано чисто, и Серегил был уверен, что у них нет необходимости удирать со всех ног. Этот день они провели в непринужденных разговорах. Казалось, что их отношения снова возвращаются в привычное русло, исчезла неловкость и настороженность, и даже появилось что-то новое, смысл чего еще пока трудно было объяснить, но оно грело их души и заставляло тянуться друг к другу.
В этот раз Серегил без труда нашел для ночлега очень удобную сухую пещеру, в которой они расположились с относительным комфортом, привязав лошадей снаружи. С первых же минут привала Алеку начало казаться, что поведение старшего друга очень похоже на ухаживание. Пока юноша расседлывал лошадей, Серегил успел развести костер и начать готовить ужин, за едой он галантно угощал Алека лучшими кусками мяса и сыра, активно подливал ему вино, а после трапезы принялся развлекать своего подмастерье самыми красивыми балладами, которые только были в его репертуаре. Алек немного разомлел от тепла и вина, но все же не настолько, чтобы не видеть, что происходит. Манеры Серегила, а также романтическое и подчас слишком откровенное содержание некоторых баллад наводило его на мысли о тонком завуалированном соблазнении. Догадки юноши еще более окрепли, когда Серегил, ничего не говоря, начал устраивать вблизи костра постель – одну на двоих. Алек поймал себя на мысли, что, наверное, он должен отказаться – в этот раз в пещере достаточно тепло, и нет необходимости ложиться вместе…но он смолчал. Он чувствовал одновременно и смущение, и тревогу, и предвкушение. Воспоминания о жарких поцелуях вскружили юноше голову и окрасили щеки в розовый цвет.
Закончив с приготовлениями, Серегил повернулся в сторону друга. Алек сейчас как никогда походил на испуганного олененка, он замер в своем углу, следя за Серегилом расширившимися от волнения глазами, и словно решал – стоит ли ему доверять. Ауренфэйе нежно улыбнулся, подошел к юноше и протянул ему свою руку. Было что-то торжественное и гармоничное во всех его действиях – Алек невольно сравнивал их с магическим ритуалом или прекрасным танцем, его это завораживало и притягивало. Юноша вложил свою ладонь в протянутую ладонь Серегила и почувствовал, как у него пересохло в горле от волнения. Ауренфэйе легко поднял Алека на ноги, затем слегка сжал его пальцы и поднес их к своим губам. Они не проронили ни слова. Где-то завывал ветер, потрескивал костер в пещере – все эти звуки словно перестали существовать для двоих влюбленных. Алек увидел в глазах Серегила надежду и такую теплоту, от которой у него сладко заныло сердце. Чем дольше он смотрел, тем меньше испытывал сомнений. Видимо, это отразилось в его взгляде, потому что Серегил вдруг улыбнулся и привлек юношу к своей груди, затем приподнял его лицо за подбородок и с нежностью припал поцелуем к его губам. Алек закрыл глаза, доверчиво прижавшись к другу, наслаждаясь близостью. Он чувствовал умиротворение, счастье, невероятную нежность, и хотел бы, чтобы этот поцелуй не заканчивался. Но Серегил мягко отстранился, погладил его пальцами по щеке и увлек на ложе из одеял.
Алек предпочел бы, чтобы в пещере было не так светло, когда Серегил прижался к нему всем телом и начал целовать его лицо и шею, поглаживая по спине и бедрам. Но ловкие пальцы ауренфэйе действовали так проворно, а поцелуи так искусно затуманивали разум, что Алек не успел и заметить, когда и как оказался полностью раздетым. Ощутив ладонь Серегила на своей обнаженной коже, Алек открыл глаза и залился краской. Поймав смущенный взгляд юноши, ауренфэйе быстро разделся сам и поспешил отвлечь друга от неуместной сейчас скромности нежными словами и прикосновениями. По спине Алека прошла горячая волна дрожи, умелые ласки волновали его и заставляли сильнее прижиматься к лежащему рядом мужчине. Увидев умоляющие глаза возлюбленного, Серегил понял, что медлить не стоит. «У нас еще будет время, тали, я научу тебя предаваться ласкам ночи напролет» - подумал ауренфэйе с улыбкой. Его поцелуи стали более страстными, а прикосновения более откровенными… Для Алека вся реальность этого мира осталась где-то за гранью сознания, все сейчас отошло на второй план, перестало иметь значение – кроме губ и рук Серегила. Каждое прикосновение пробуждало в юноше все больше новых ощущений, его тело ломило от нарастающего жара, дыхание стало хриплым. Казалось, что его тело само знает, что делать: он прогибался, уступая руке Серегила на своей спине, откидывал назад голову, подставляя шею его губам, раздвигал ноги, ощущая прикосновение прохладной ладони к внутренней стороне бедра. Неожиданно Серегил повернул юношу на бок, так что сам оказался у него за спиной. Алек беспокойно завертел головой в поисках нежных губ возлюбленного, как вдруг замер и тихо вскрикнул, ощутив прикосновение влажного пальца к местечку между его ягодиц.
- Доверься мне, тали, просто доверяй мне, прошу, – жарко зашептал ему в ухо ауренфэйе. – Расслабься, я постараюсь не причинить тебе боль.
«Постараюсь» не очень-то обнадеживало, но Алек привык доверять Серегилу даже свою жизнь, разве мог он оскорбить его недоверием в такой момент? Ощущения были странными, наверное, они могли бы напугать юношу, но не теперь, когда его тело горело от возбуждения и жаждало чего-то большего, разогретое умелыми ласками. Серегил продолжал осыпать плечи и спину Алека горячими поцелуями, поглаживая пальцами колечко испуганно сжавшихся мышц, пока они не расслабились, облегчая первое проникновение. Ауренфэйе старался быть терпеливым и нежным. Тело Алека, опьяненного новыми для него ощущениями, почти не оказывало сопротивления, когда Серегил осторожно ласкал нежное девственное местечко одним, а затем двумя пальцами. Алек постанывал и старался придвинуться ближе, он вел себя настолько естественно и открыто, что Серегилу стоило огромного труда сдерживать собственное возбуждение. «Ах, каким прекрасным любовником ты будешь, тали … Как многому я научу тебя, как много ночей нам предстоит провести вдвоем!» - в упоении думал ауренфэйе, лаская изнемогающего от желания юношу. Алек ощущал движение внутри себя, но вместо страха испытывал невероятное наслаждение. Как будто со стороны слышал он свои стоны и нежный шепот Серегила, все расплывалось перед глазами. Алек не замечал, что движется навстречу ласкающим его пальцам друга, что шепчет пересохшими губами его имя, умоляя его о чем-то, о чем сам не имеет понятия.
Тягучая боль ворвалась в сознание юноши, но не успел он испугаться, как новые жаркие, сводящие с ума поцелуи и ласки, накрыли его с головой. Боль и наслаждение сменяли друг друга, заставляя Алека метаться и стонать, пока не смешались в одно невероятно сильное и прекрасное чувство, которое заполнило каждую клеточку его тела. Алек совершенно растворился в этом новом для себя состоянии, потеряв всякое понятие о реальности и времени. И в тот миг, когда чувственное удовольствие достигло своего пика, Алек ощутил, как Серегил с криком прижался к нему, и сам выкрикнул имя возлюбленного, почти теряя сознание.
Серегил смотрел на затухающий костер и тихо пел на ауренфэйском. Уже очень давно он не чувствовал себя настолько умиротворенным и счастливым, возможно, с самой юности в благословенном Ауренене. Он пел баллады о вечной любви и пылкой страсти, о талимениосе, который – он знал – начинает возникать между ним и мирно спящим у него на руке золотоволосым юношей.
- О, Аура Элустри, чипта! – шептал Серегил уже в сотый раз за эту ночь, тихонько лаская спящего со счастливым выражением лица Алека. Юноша так и уснул, обнаженный, прижимаясь спиной к груди возлюбленного и стискивая во сне его пальцы. Перебирая светлые локоны любимого, и глядя, как занимается рассвет, Серегил мечтал об их счастливом будущем – вдвоем, и думал, что наконец-то перестанет чувствовать себя одиноким.

Глава 4. "Счастливы вместе"

Алек проснулся от тихого голоса мурлыкающего себе под нос ауренфэйе. Серегил увлеченно возился с завтраком и, казалось, не замечал ничего вокруг. Решив еще понежиться под одеялами, и не обнаруживать свое пробуждение раньше времени, Алек поймал себя на мысли, что исподтишка рассматривает друга. С того места, где они с Серегилом провели ночь, был хорошо виден точеный профиль, прямой нос, красивый изгиб губ ауренфэйе. Алек вспыхнул, переведя взгляд на плечи друга, по которым рассыпались черные локоны, на его гибкий стан. Юноша никогда еще не рассматривал старшего товарища столь откровенно, сейчас же он не мог не думать о том, как красив Серегил. Словно проведенная вместе ночь заставила Алека смотреть на своего возлюбленного другими глазами. «Или же я был слеп все это время» - подумал он, искренне восхищаясь эффектной красотой ауренфэйе.
Подобные мысли не замедлили пробудить в Алеке воспоминания о том необыкновенном, что случилось этой ночью между ними. Юноша ощутил одновременно и стыд и приятное томление во всем теле: казалось, в нем боролись теперь два человека. Прежний Алек из Керри – благочестивый последователь Далны – не мог без смущения даже думать о том, что произошло, не представлял, как сможет теперь смотреть в глаза другу. Но совершенно новый Алек – подмастерье и возлюбленный знаменитого Кота из Римини – чувствовал блаженство, разливающееся по всему телу, у него кружилась голова и горели щеки, а губы против воли расплывались в счастливой улыбке.
- Доброе утро, тали, – нежно проговорил, почти пропел, Серегил. Он подсел на их с Алеком ложе и ласковым жестом убрал с щеки юноши золотую прядь.
Алек, все еще во власти своих новых мыслей и чувств, блаженно прильнул к ладони друга, закрыв глаза, как доверчивый котенок. Затем, испугавшись своего порыва, отпрянул и с пунцовыми щеками зарылся лицом в подушку. Серегил мягко рассмеялся и прилег рядом, привлекая своего смущенного тали к груди. Он чувствовал ласкающие взгляды Алека, пока возился с костром, успел увидеть восхищение и отголоски ночной страсти в голубых глазах юноши. Серегилу очень хотелось успокоить его и помочь справиться со смущением. Приподняв лицо Алека за подбородок, он нежно коснулся его губ и снова прошептал:
- Доброе утро…
- И тебе…доброе, – пролепетал вконец смущенный юноша, вспомнив о приличиях. Близость Серегила, казалось, лишала его разума. Он растворялся в руках друга, мог думать только о его горячем сильном теле, к которому так хотелось прижиматься все теснее, о нежных и умелых губах, которые…снова так близко…
Видя, как Алек закрывает глаза и непроизвольно тянется за поцелуем, Серегил подумал, что нужно срочно выбираться из постели, пока он еще может владеть собой. Иначе их отъезд затянется на неопределенный срок, да и Алеку после его самого первого раза требовался определенный покой. Погладив любимого по щеке, ауренфэйе слегка отодвинулся от него и лукаво произнес:
- Боюсь, что мой завтрак сгорит прежде, чем мы сможем оторваться друг от друга. Готов поспорить, ты чертовски голоден!
Алек не смог скрыть разочарование, но был вынужден признать правоту друга. У него в животе, и правда, забурчало от ароматного запаха жарящихся на огне тонких кусков мяса. Благодарно улыбнувшись Серегилу, юноша выскользнул из теплого кокона одеял и зимних плащей.
Алек старался не обращать внимание на определенный дискомфорт в своем теле – последствие страстной ночи – но, покончив с завтраком, он к ужасу своему понял, что провести весь день в седле не сможет. Серегил изо всех сил старался показать, как он раскаивается и винит себя в случившемся, но смущенному от всего этого Алеку то и дело казалось, что серые глаза ауренфэйе радостно вспыхивают от сладких воспоминаний. Если Серегил и жалел о чем-то, так это о том, что первая их ночь любви прошла в таком неподобающем месте.
- Я хотел любить тебя на пышном ковре у жаркого камина, или на шелковых простынях и мягких шкурах, – шептал он Алеку, пьянеющему от этих признаний и от горячего дыхания у своего уха. – Прости меня, тали, за мою поспешность.
Алек прекрасно понимал, что его вины в случившемся не меньше, но он испытывал слишком сильную неловкость от того, что теперь из-за него им придется провести еще сутки в скалах Алесту. Поэтому он лишь вздыхал и прятал лицо на груди своего возлюбленного.
Казалось, сегодня ничто не может испортить настроение Серегилу. Легко смирившись с тем, что их путешествие затягивается еще на один день, ауренфэйе постарался превратить его в настоящий беззаботный день отдыха для своего подмастерье. Накормив Алека завтраком, он развлекал его интересными историями, затем они вместе собирали хворост, обдирая редкие кустарники, растущие между камней, а после скромного обеда, сидя бок о бок и подкидывая в костер сухие веточки, друзья разучивали баллады на ауренфэйском. Алек чувствовал себя совершенно счастливым и впервые – любимым. Это было волшебно: ловить на себе восхищенные и манящие взгляды, вспыхивать от случайной близости, не отнимать сразу руку, которую словно невзначай накрыла теплая ладонь друга. Воспоминания и впечатления прошедшей ночи витали над ними, смешиваясь с дымом от костра, невольно заставляли вновь возвращаться мыслями к тому наслаждению, которое они испытали ночью. Алек чувствовал, как бьется быстрее его сердце, стоит ему только подумать о ласковых объятьях Серегила; ощущая жар пылающих щек, юноша ловил себя на мыслях о том, что испытываемый им сегодня физический дискомфорт не такая уж большая цена за ночные удовольствия.
Тем не менее, и эта и все последующие ночи до возвращения в Римини были наполнены только нежностью. Серегил старался не заходить дальше поцелуев, нашептывая сгорающему от желания Алеку такие обещания, от которых тот становился пунцовым и потом до утра ворочался без сна на жестких камнях.
За все эти дни путешествия в Алесту Алек так привык к тому, что они с Серегилом только вдвоем, что не знал – радоваться или огорчаться их возвращению на улицу Колеса. Он был уверен, что в доме, полном проницательных слуг, им придется тщательно скрывать возникшую между ними особую близость. Юноша с грустью думал, что им останется меньше времени на нежность.
Рансер встретил благородных хозяев с достоинством хорошо вышколенного дворецкого, тут же отдал распоряжения готовить ужин и растопить камины в комнатах господ. Дом оживился, наполнился топотом снующих вокруг слуг. Серегил старался не проявлять к Алеку особого отношения на людях, щадя его стеснительность, хотя сам он никогда не скрывал своих привязанностей. Но, выслушивая отчет Рансера обо всех полученных за это время приглашениях и письмах, Серегил то и дело бросал на своего юного друга такие жаркие взгляды, от которых по спине юноши ползли мурашки, и тогда Алеку казалось, что это замечают все вокруг.
Друзья поднялись в комнату Серегила, по пути обсуждая накопившиеся за их отсутствия дела. В числе прочих, они получили приглашение в Уортермид – Микам Кавиш с семьей ждал их через неделю на дне рождения младшей дочери Иллии. Алек испытал радостное возбуждение от мысли, что снова окажется в этом уютном поместье, среди близких людей, которые успели стать для него настоящей семьей. С заблестевшими глазами, забыв про усталость после долгого путешествия, он принялся обсуждать, что можно приготовить в качестве подарка для их общей любимицы. Серегил, слушавший его с тонкой улыбкой, закрыл дверь в комнату и тут же привлек юношу к себе, прерывая его радостные речи нетерпеливым поцелуем.
За дверью сновали слуги, дом гудел, как разбуженный улей, и Алеку казалось, что все вокруг знают, чем они с Серегилом сейчас занимаются. Однако страсть и давно сдерживаемое желание передались ему, и, обхватив ауренфэйе за шею, Алек ответил на поцелуй, вскоре забыв обо всем на свете. Даже не сняв дорожную одежду, они повалились на кровать. Руки Серегила обжигали сквозь ткань рубахи, заставляя Алека выгибаться и дрожать. Он с трудом сдерживал стоны, чувствуя горячие губы возлюбленного на своей шее. Серегил необычайно быстро и ловко освободил их обоих от одежды, покрывая поцелуями каждый открывающийся участок тела Алека. Юноша покраснел и охнул, ощутив прикосновение влажного языка к своему твердому соску, сразу припомнив многое из жарких обещаний ауренфэйе. Но сейчас Серегил был нетерпелив, его ласки подчиняли, не давали опомниться, кружили голову, как крепкое неразбавленное вино. Алек и думать забыл про стыд, возбуждение овладело им, заставляя покорно подставлять тело даже самым откровенным ласкам. Оказавшись перевернутым на живот и почувствовав прохладный и влажный от масла палец между своих ягодиц, Алек подтянул к себе подушку и впился в нее зубами, чтобы хоть как-то заглушить рвущиеся с губ стоны.
Глухой вскрик – и успокаивающий шепот. Серегил начинает двигаться осторожно, давая Алеку привыкнуть, расслабиться, он поддерживает юношу под живот, поглаживая его спину второй рукой, не выдерживая, наклоняется, чтобы поцеловать покрытые капельками пота плечи. Алек чувствует тяжесть Серегила на своем теле, его жаркие толчки внутри – с каждым из них утихает боль и растет наслаждение…
Когда все закончилось, они лежали рядом и тихо смеялись над шутками Серегила. Щеки Алека полыхали алым, но на губах играла довольная улыбка.
- Клянусь Четверкой, я не смогу достойно насладиться ужином, пока не приму ванну! – воскликнул, наконец, Серегил. Встав с кровати и кое-как обернувшись простыней, он задернул полог кровати, скрыв смущенного возлюбленного от любопытных глаз, и позвал слуг, чтобы сделать соответствующие распоряжения.

Неделя прошла в повседневных делах и приготовлениях к празднику. Друзья посетили Нисандера, который был, как всегда, рад им, и помог приготовить особый подарок для Иллии. Старый маг был немного удивлен, когда на вопрос о том, не снились ли Алеку больше дурные сны, юноша покраснел до корней волос и не сразу нашелся с ответом. Серегил пришел на выручку, пряча лукавую улыбку:
- По правде говоря, мы мало спали в последнее время. Накопилось столько дел, знаешь ли. Услуги Кота из Римини становятся все более востребованы. Но ничего стоящего, так, мелкие интриги скучающих любовников.
Нисандер сделал вид, что принял объяснения, но попросил Серегила задержаться, когда они с Алеком собрались уходить.
- Я вижу, ты нашел выход, как избавить его от снов. Но, Серегил, этот мальчик так раним…
Глаза ауренфэйе потемнели от гнева:
- Как ты мог подумать? Я люблю его! Люблю всем сердцем!
Маг несколько секунд строго смотрел в одухотворенное новым чувством лицо ученика. Затем его взгляд смягчился.
- Береги его. Он еще не скоро научится понимать все тонкости твоей сложной и противоречивой натуры. Старайся не причинить ему боль, я предчувствую, что немало испытаний ждет его впереди.
Алек ожидал друга на свежем воздухе, встретив его вопросительным взглядом. Но Серегил лишь крепко обнял юношу за плечи, постаравшись скрыть внезапную грусть за веселой шуткой.
В Уортемид друзья отправились загодя, на случай, если хозяевам понадобится их помощь в приготовлении праздника. Всю дорогу Алек не скрывал радостного нетерпения, мечтая увидеть Микама и Беку, обнять Кари, Элсбет и Иллию. Но чем ближе они были к поместью, тем сильнее радость сменялась неловкостью и тревогой. Как сможет он предстать перед этими самыми близкими для него людьми в своем новом качестве – возлюбленным Серегила? Как это воспримут они, знающие его друга не один десяток лет, любящие его, каждый по-своему? Какими глазами посмотрит на него Микам – который сам чуть не стал возлюбленным Серегила тридцать лет назад? Что скажет Бека, которой он всего пару месяцев назад клялся, что любит Серегила только как друга?
Ауренфэйе заметил, что с его юным подмастерье творится неладное: он хмурил брови и кусал нижнюю губу, а Заплатка еле плелась, отставая от кобылы Серегила на несколько шагов.
- Что случилось, тали, что тебя беспокоит? – наконец решился заговорить ауренфэйе, когда уже стал заметен дым от очага в Уортемиде.
Алек поднял на друга полные отчаяния глаза:
- Понимаешь, я…они же не знают о нас, Микам и все…как я смогу?
Серегил почувствовал холодный укол в самое сердце, мысль, что Алек может стыдиться их отношений, заставила его покачнуться в седле. На секунду прикрыв глаза, чтобы собраться с силами, ауренфэйе ответил юноше с ласковой улыбкой:
- Я понимаю. Я не потревожу тебя, тали, не волнуйся. «Тебе не придется стыдиться меня перед нашими друзьями, я обещаю».
Крепко сжав руку Алека, Серегил быстро отвернулся и пустил лошадь в галоп. С тяжелым сердцем юноша пришпорил Заплатку и поскакал следом, испытывая вместо желанного облегчения угрызения совести и тоску.
Так они и въехали во двор, под оглушительный лай собак и радостные приветствия слуг и домочадцев Микама.
Вечером, сидя после ужина в гостиной и слушая немного грустное пение Серегила, Кари прошептала на ухо мужу:
- Что-то не так с этими двоими. Ты бы поговорил с Серегилом, что он опять натворил такого, что на мальчике лица нет?
- Скорее, Алек отличился на этот раз, - буркнул в ответ Микам, сам весь день тревожно поглядывающий на друзей. - Посмотри, какой у него виноватый вид – чуть только не заплачет сейчас. Может, в делах что-то не ладится у них, может, оплошал парень в чем-то?
- Много ты понимаешь, – Кари ласково дернула мужа за рыжий вихор. – Посмотри на Серегила, ведь он влюблен! Неужели Алек его отверг? Отверг и сожалеет о потерянной дружбе…
Микам выразительно фыркнул, показывая свое презрение к извечным женским выдумкам, но стал наблюдать за другом еще пристальнее, все больше хмурясь.
Супруги уже не удивились, когда Алек отправился ночевать в покои для гостей один, а Серегил, криво ухмыляясь, заявил, что на него напала меланхолия и он собирается всю ночь сочинять баллады на душистом сеновале, глядя на звезды.
Алеку не спалось. Последние дни он засыпал под утро, утомленный и счастливый, в объятьях ауренфэйе. Пустая холодная постель показалась ему огромной, как его одиночество. Промаявшись без сна и ощущая тяжкий груз вины, который давил на его сердце весь этот день, а сейчас стал особенно невыносимым, Алек не выдержал, оделся и выскользнул из притихшего дома на свежий воздух.
Прохладный ветер заставил юношу плотнее запахнуть плащ и искать укрытие под навесом. Но, подойдя к массивной калитке, закрывающей вход в загон для лошадей, Алек остановился как вкопанный, прижавшись к стене. Чарующие звуки арфы терялись в завывании ветра, но от того делались еще волшебнее. Прислушавшись получше, Алек различил и голос – наполненный грустью голос Серегила:

Моя любовь, прекрасна ты,
В мечтах меня уносишь вновь
В ночную высь…
Твои глаза, как две звезды,
Что для меня, что только для меня
Зажглись…
Как хочу я ветром стать, чтоб коснуться губ твоих,
Нежным дыханьем объять…
Твои уста, как сладкий сон,
В котором ты, тали, в котором ты в меня
Влюблен…

Соленая капля скатилась по щеке Алека и впиталась в грубое дерево. Судорожно вздохнув, юноша решительно толкнул калитку. Серегил поднял удивленный взгляд, но не успел ничего сказать: Алек бросился к нему на грудь, сжав так крепко, что у ауренфэйе перехватило дыхание.
- Прости меня! Прости, прости меня! Прошу, не прогоняй, позволь быть с тобой, тали…
Серегил вздрогнул от впервые произнесенного Алеком заветного слова. Сердце замерло, а затем забилось быстро у самого горла, не давая возможности говорить. Алек сам потянулся к губам ауренфэйе и стал целовать их, неумело, несмело, перемежая всхлипами и просьбами о прощении. Серегил потянул его за собой, и они опрокинулись на душистое сено, покрытое грубым холстом. Они снова до рассвета любили друг друга, пьянея от ласк и заглушая поцелуями вскрики. Отдыхая от одних любовных игр, и набираясь сил для следующих, двое влюбленных прижимались друг к другу, вдыхая пряный аромат сена и слушая мирное фырканье лошадей…
- Дядюшка Серегил! Алек! Ну где же вы? – в голосе пятилетней именинницы уже слышна обида и подступающие слезы.
- Если будем лежать очень тихо, нас не найдут, – шепчет Серегил между нежными поцелуями. Но Алек неожиданно улыбается и встряхивает головой, отгоняя щекочущую травинку:
- Не стоит расстраивать «принцессу» в день ее рождения.
Он приподнимается на локтях и звонко кричит:
- Иллия, мы здесь!
Калитка поддается не сразу, затем девчушка с визгом бросается прямо в объятья смеющихся «дядюшек».
- Я тебя искала, но твоя комната пустая! – выговаривает она Алеку с напускной обидой.
– Ты замерз спать один?
- Да, я замерз, а Серегил любезно согласился меня согреть, – серьезно объясняет Алек, все же слегка покраснев.
- Только давайте без подробностей, она еще слишком мала! – гремит от калитки Микам, глаза которого искрятся весельем. Одного взгляда на эту полуодетую парочку с сухими травинками в растрепанных волосах и не выспавшимися физиономиями было достаточно, чтобы понять: они счастливы. И больше не будет грустных глаз и отчуждения, и им с Карин можно вздохнуть спокойно и позаботиться о себе самих.

@темы: Слэш, PG, Фанфик

---

Моя версия загробного мира.

[рикоро]

Название: «Боги мира Флевеллинг» (название не окончательное)
Автор: мельница на болоте
Бета: Славян, но рецензия будет в комментах, не вычитано полностью
Фэндом: Nightrunner
Персонажи: Астеллус и Билайри
Жанр: повествование, кто захочет, может считать, что это слеш
Рейтинг: детям можно читать)
Дисклеймер: мир и герои принадлежат ЛФ
Состояние: отрывок сериала
Размещение: если захотите разместить, дайте мне ссылку, пожалуйста
Саммари : Так как о Богах у Флевеллинг почти не рассказано, писала как Бог на душу положит) Действие происходит между концом второй книги и началом четвёртой.

странники бродят по миру, хранимые волею неба... (Тэм)

Астеллус неспешно грёб, сидя в своей маленькой лодке-плоскодонке, и уже миновал середину Чёрного озера, как из-под воды вынырнул Билайри и, даже не покачнув лодку, перемахнул через борт. Пристально посмотрев на Астеллуса, Билайри хмыкнул и завёл разговор:
- Стареешь, дружище! Раньше коли океан - то самый буйный, гору - так самую неприступную, а нынче в лодочке по озерку…
- Если б ты знал, зачем я плыву! - хитро улыбнулся Астеллус и тут же перевёл разговор на другую тему. - Ну, чем порадуешь меня в этот раз?
Билайри достал из-за пазухи первую душу. Астеллус её разглядывал, не переставая грести:
- При жизни верно служила Далне, добрая, работящая и плодовитая. Этот путь пройден. В Пленимар её, в богатый и знатный род.
Билайри выпустил душу за борт, где она сразу же ушла под воду. Хороший знак - если душа не мечется, человек на верном пути. Затем достал следующую. Это была душа скаланского нищего, не знавшего в жизни большей проблемы, как раздобыть себе кусок хлеба и дешёвой бродиловки.
- И охота им так развлекаться! - Астеллус неодобрительно покачал головой. - Ведь дал ему все шансы… Туда же, но на этот раз в хижину бедного крестьянина.
Душа разразилась бессмысленными проклятиями, долго не желала уходить под воду, но выбора у неё не было.
А вот увидев третью душу, Астеллус очень обрадовался:
- Брат-бродяга! Ну, и юморист же ты! Всю жизнь был доблестным воином, не боялся выходить в одиночку против троих-четверых, а порешил тебя старый крестьянин с топором, по пьяни принявший за вора, да мальчишка с кухонным ножом! Что, Билайри, говоришь, это была девчонка? Так, наследница трона Скалы найдена. Хотя вряд ли она с такими замашками доживёт до совершеннолетия. Впрочем, с вами, людьми, никогда не угадаешь…
Ну, а с тобой что делать? Как брат по духу, предлагаю тебе самому выбрать жизненный путь.
- Отправь меня к знатным скаланцам.
- Ну, что я говорил про непредсказуемость людей! Ведь худшей доли тебе и представить нельзя, ты же от них не вырвешься, придворные интриги убьют тебя!
Не то, чтобы Астеллуса так уж волновала судьба отдельно взятого человека, просто ему было интересно понять этих странных людей.
- Легко уйти, если ничто не держит, - лаконично ответил странник и сам шагнул в воду.
С остальными душами разобрались легко, однако Астеллусу это совсем не понравилось.
- За последнюю Луну со мной распрощалось пять драконов! Где я им смену возьму? Эти драконы ещё несноснее людей! Наплодили, а растить не хотят. А потом с меня спрашивают. Я им что, нянька, что ли?
Билайри знал, что никто у Астеллуса ничего не требует, тот сам слишком близко к сердцу принимает проблемы людей и драконов. Сам он никакой беды в этом не видел - рано или поздно все люди превратятся в драконов, какой смысл спешить, будучи вечным?
- Ты вполне мог бы превратить бродягу, ему давно пора бы…
- Если я всех странников сделаю драконами, кому же я буду покровительствовать? Эх, если бы эти упрямцы ауренфэйе в нас верили! Как упрощался бы процесс созревания дракона!
Билайри понял, что, если он сейчас же не вмешается, Астеллус, сев на своего любимого конька, будет разглагольствовать ещё долго. Он утешающее похлопал друга по плечу:
- Есть у меня кое-кто ещё, но я не уверен… - тут он замолчал и задумчиво уставилсяна блики солнца в волнах.
- И ты молчал! Давай скорее! - обычно невозмутимый Астеллус так разволновался, что даже вёсла отпустил. Он знал, что Билайри понапрасну не обещает. Тот в ответ лукаво улыбнулся и глянул исподлобья:
- А ты мне расскажешь, что задумал?
Вообще-то за такое Астеллусу как учителю следовало бы наказать упрямца, но ему нравилась детская непосредственность Билайри, и он по мере возможности тому подыгрывал.
- А не расскажу - что, себе оставишь?
Билайри обиженно вздохнул, поняв, что это была неудачная шутка. И, больше ничего не говоря, вынул последнюю душу. Астеллус присвистнул и покачал головой.
- Он чуть не стал Богом, - начал Билайри, - но его погубило желание мести и, что ещё глупее, дурацкая эстетика. Он бросил вызов своим главным врагам только потому, что его первоначальный план оказался очень привлекателен! Как ты считаешь, может ли он с настолько человеческими амбициями стать драконом?! - под конец он уже гневно кричал.
Астеллус рассмеялся:
- Ну, чего ты кипятишься? Расскажу я тебе всё, даже помочь попрошу. А что касается этого товарища, ему другого пути нет. Сделай я его снова человеком, он, чего доброго, добьётся-таки своего. Уж лучше пусть будет плохой дракон.
- Но его даже ни разу не отметили!
- Значит, это будет очень плохой дракон, - пожал плечами Астеллус и отпустил душу в небо.
Одновременно с этим они причалили к берегу. Вылезли из лодки, углубились в Озёрный лес, нашли подходящую полянку и разожгли костёр.
- Ну, теперь-то расскажешь, за каким чёртом мы сюда забрались? - за показной грубостью Билайри пытался скрыть, что просто умирает от любопытства. Астеллус глянул на него иронично:
- Какие речи я слышу из уст такого неискушённого юноши!
Несмотря на свой солидный возраст, Билайри упрямо отказывался взрослеть, оставаясь внешне рыжим, едва достигшим совершеннолетия, парнем, с карими глазами и тёплою улыбкой. Ходил он всегда босиком, благо Астеллус подарил ему возможность легко перемещаться по любой поверхности, хоть по огненной, в противном случае он не смог бы до него всегда добраться; носил Билайри простые штаны и рубаху из небелёного льна. Сам Астеллус, не обладая вышеуказанной особенностью, одевался серьёзнее - непромокаемые кожаные штаны, куртка и ботинки. Да и выглядел более соответствующе своему положению одного из главенствующих богов: седой, лицо уже покрывали морщины, однако старым он не выглядел. Он был крепок, среднего роста и телосложения. В глазах читалась воля и сила, а ещё сразу вспоминалось бездонное серое небо с вечно бредущими куда-то дождями.
Задумчиво посмотрев в костёр, Астеллус продолжил:
- Я решил создать необычного дракона. Несколько лет назад я упросил нашего Светоносного помочь мне - тут он издевательски сложил руки на груди и поклонился, - и скоро у дракона появится возможность родиться.
Тут он выжидающе посмотрел на Билайри.
- Это всё? А сюда-то зачем?
- Это будет дракон из народа хазадриелфэйе. Так вот. Что требуется от тебя: у этого дракона практически нет шансов выжить, но ты должен их найти.
Тут Астеллус притянул Билайри к себе и пристально посмотрел ему в глаза.
<этот отрывок повествования о жизни богов заканчивается, но, надеюсь, я о них ещё напишу>

@темы: Слэш, G, Фанфик

---

Вопрос о пейрингах! *к 4-ой книге*

[Youku Toshiku]

Кто 4 книгу не читал, не смотрите под кат, там спойлер!

Итак, в 4 книге Линн упоминает о связи Серегила и Коратана. Была она не слишком серьезной, не долгой и оба о ней предпочитают не вспоминать.
Вопрос: как вы думаете, это был Коратан/Серегил или Серегил/Коратан - и почему?))))


 

Вопрос: Какой был пейринг из указанных?

1. первый вариант		57	(75%)
2. второй вариант		19	(25%)
Всего:		76 Всего проголосовало: 73

@темы: Вопросы, Слэш, Канон, Серегил, Коратан

---

[Youku Toshiku]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Youku Toshiku]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра