Книгу седьмую стррррашно хочется, потому и насловоблудилось немножко.)
К Иллиору
У тебя - лунный лук, иллюзорная тень,
У меня - Черный Рэдли, попроще.
Там, вдали, так призывно мелькает мишень,
Для меня - в солнцем затканной роще,
Для тебя - среди снов, среди грёз, забытья.
Наши стрелы летят, будто мысли.
Тихой тенью совиной, неслышно – твоя,
И моя - вздохом смерти о жизни.
Из лучей серебристых твоя тетива,
А моя порвалась так некстати.
Посвящают тебе и дела, и слова,
Ну а мне, полуночному татю,
Только крыши домов и молчанье замков, –
Крепче сон тех, кто знает не много.
И обитель твоя посреди облаков,
А моя - к горизонту дорога.
Целый мир у твоих, у божественных, ног.
Сколько верных сердец – кто считает?
У меня же сейчас под ладонью – одно,
Что любовью ко мне истекает.
И сейчас, и потом, через тысячи зим.
Сердце милое - тайна, загадка…
Пусть весь мир, Светоносный, пребудет твоим,
А моим – лишь оно, без остатка.
У тебя - лунный лук, иллюзорная тень,
У меня - Черный Рэдли, попроще.
Там, вдали, так призывно мелькает мишень,
Для меня - в солнцем затканной роще,
Для тебя - среди снов, среди грёз, забытья.
Наши стрелы летят, будто мысли.
Тихой тенью совиной, неслышно – твоя,
И моя - вздохом смерти о жизни.
Из лучей серебристых твоя тетива,
А моя порвалась так некстати.
Посвящают тебе и дела, и слова,
Ну а мне, полуночному татю,
Только крыши домов и молчанье замков, –
Крепче сон тех, кто знает не много.
И обитель твоя посреди облаков,
А моя - к горизонту дорога.
Целый мир у твоих, у божественных, ног.
Сколько верных сердец – кто считает?
У меня же сейчас под ладонью – одно,
Что любовью ко мне истекает.
И сейчас, и потом, через тысячи зим.
Сердце милое - тайна, загадка…
Пусть весь мир, Светоносный, пребудет твоим,
А моим – лишь оно, без остатка.